Лидия Довыденко, главный редактор журнала «Берега»
Елена Крюкова. Лазарет. – М.: Издательские решения.
Прекрасно оформленная художником Владимиром Фуфачёвым книга Елены Крюковой «Лазарет» посвящена памяти великих русских хирургов: святителя Луки (Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого) и Николая Михайловича Амосова.
Начинается книга с того, что Алексей перед уходом в мир иной вспоминает свою жизнь, рассказывая её шёпотом девочке-нянечке. Он лежит в лагерном лазарете с разбитым побоями за очередной побег левым плечом и благодарит Господа, что у него правая рука здорова и он может креститься. А за окном страшный мир; там, на Западе, идёт война, о которой узникам никто не говорит...
Герой «Лазарета» думает о себе как о зеркале, отражающем тысячи миров и людских судеб. Девочка-санитарка становится последней слушательницей умирающего Алексея: «Знаешь, я от мук, причинённых мне, человеку, людьми, братьями моими, весь выгорел внутри, вместо печени пепел, вместо потрохов порванные струны, вместо сердца – кровавый комок… А ведь сказано в Писании: где сокровище твоё, там и сердце твоё. Где теперь сердце моё? Ужели в небесах? Нет, ещё нет. Здесь, на земле? Но и земли мне уже не видать. Так где я? На железной койке в тюремном лазарете? Железная койка – моя земля. И ты, дитя, ты моя исповедница, я твой причастник, а ведь сколько лет я исповедовал и причащал людей».
Оказавшись в лагере по доносу за то, что он, доктор, оперировал врага, Алексей совершенно отстраняется от понятий «свой» и «враг». Всю жизнь работая в лазаретах: в Первую мировую войну, в Гражданскую войну и в Великую Отечественную, – он понял, что люди «ко всему привыкают, и Мiръ становится единым лазаретом, где все страдают, вопят, смеются, молятся, едят, пьют, выздоравливают и умирают, но только никогда, никогда не воскресают».
Отправившись на войну добровольцем, молодой доктор Алексей оказался в прифронтовом лазарете: «Мы жили везде и спали везде. Не жалуясь, не разбирая. На войне никто ничего не говорит, только все всё делают. Война – молчаливое искусство». Он ещё не знал тогда, что встретит на войне своего друга-врага – хирурга Николая. Николай – человек дела, он уверен, что все на свете «делают дело, а иного не дано». «Никакого Бога нет, – рассуждает он. – Всё это сказки, про богов. Люди сами себе утешение в скорбях выдумали, чтобы сильно не плакать по ночам».
Огромный врачебный опыт, полученный на войне, работа в госпитале делают Николая Петровича высоким профессионалом. Несмотря на внешнюю суровость, он тоже задумывается о людях, их судьбах, о боли, которая выпадает им на долю: «Осколочных ранений тьма-тьмущая. То и дело осколки в ведро выбрасываю, они звенят. Спать лягу – этот звон у меня в ушах. Кого оперирую под местной анестезией, новокаин вкачу, они лежат, зубами скрипят, иной раз я им между зубов щепку вставляю, чтобы вгрызлись крепче и не орали. Терпят. А кому даю общий наркоз. Мне ещё в городе присоветовали, в госпитале: ты там раненых щади. Они и так в бою побывали. Смертушку в рожу видали. Жалей их. А тебе что, эфира жалко?»
Николай – вначале ярый атеист, принимает православие под влиянием Алексея, после смерти синеглазой девушки-санинструктора и её ребёнка.
В последние дни своей жизни Алексей размышляет: «За нашими спинами столько драгоценностей в сундуках. Столько мудрости! А мы живём одним днём. Есть в одном дне наслаждение, но есть и опасность забвения того, что было и что надобно помнить. Человек беспамятный – это машина, шуруп. Всяк может его вывинтить и ввинтить куда заблагорассудится».
Надо помнить, что сундуки драгоценностей – это наши традиции, наше культурное наследие, научные достижения, наши святые, наши герои, наши победоносные битвы и трудовые подвиги.
Почему же человек убивает человека? Из страха, который, как известно, отключает одно полушарие, из сатанинского влияния, из-за низких вибраций духа, из-за ограничивающих мысль и мировоззрение убеждений?..
«Я вижу мою Землю, – вышёптывает Алексей свои последние слова, – а на ней идут войны, сшибаются мiры, народы в кровь бьют друг друга, топят, сжигают и вешают, расстреливают в упор, один народ убивает другой, из ненависти, а бывает, из любви, ведь когда зверь-человек любит и страдает, он хочет убить того, кто причиняет ему страдания. А когда он любит и счастлив, он хочет убить того, кого любит и кто любит его, – чтобы его любовь никому другому не досталась. Чтобы только он один владел!»
Алексей лечит и молится. Он исцеляет людей чуткими руками и Божиим Словом. Его предназначение – собирать души живые, собирать сокровища душевной красоты, которые не подвергаются эрозии, работой духа укреплять каркас общественного бытия.
В романе Елена Крюкова уходит от политической проекции, ей важна внутренняя, нравственная, совестливая, духовная опора, включающая в себя и личную, интимную, и общечеловеческую, общенародную составляющую. Войны всё равно заканчиваются, и наступают времена диалогов. И снова понадобятся верные слова для диалога цивилизаций, общения народов и культур…