На войне я не был ветераном

Владимир Догадаев

Поэт-фронтовик. Автор 18 книг стихотворений. В «ЛГ» печатается впервые. Родился в 1926 году на Вологодчине (деревня Фёдоровская Усть-Кубенского района). В октябре 1943 года – не имея полных 17 лет и не успев окончить среднюю школу – по призыву отправляется пехотинцем на Второй Прибалтийский фронт, где был впоследствии определён топоразведчиком при артиллерии. Окончил Литературный институт имени A.M. Горького.
 
Лауреат многих литературных премий, в том числе городской премии «За личный вклад в развитие культуры и искусства города Иванова» – «Триумф» (2007), областной премии имени М. Дудина (2009), Всероссийской литературной премии имени К. Бальмонта «Будем как солнце» (2011).

Награждён медалью «За боевые заслуги», орденом Отечественной войны II степени, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством II степени», многочисленными юбилейными медалями. Почётный гражданин города Иванова (2015).

* * *

На войне я не был ветераном,
Был я очень молод на войне.
Это слово
Поздно или рано,
Видимо, пристанет и ко мне.

И уже не будет удивленья
Ни у деда, ни у молодца…
Так и обобщают в поколеньях
Чёрточки необщего лица.

Но пока владычествует память,
Ощущенье младости живёт.
Это май живыми лепестками
Долг всему живому отдаёт.

Потому и сила, и надежда.
Зрелый возраст голову белит,
А оно – то чувство – как и прежде
И стареть, и плакать не велит.

* * *

Ты помнишь военную осень?
Стучали под нами колёса.

Густую, зелёную озимь
Ударило первым морозом.

Мальчишки – травы зеленее – 
Мы встали, храбрясь и бледнея.

Мы встали, мужая сердцами,
В единой шеренге с отцами.

Мы рано пошли колоситься.
Нам в зрелом зерне повториться.
1957

Победа

Вчера, от жары багровея,
Над топью курляндских болот
Метала огонь батарея,
Полки провожая вперёд.

Без сна пушкари-работяги
Которые сутки подряд…
Сегодня на белые флаги
Безмолвные пушки глядят.

Свезли их когортою тесной,
Заслуженных почестей нет.
Раздольные русские песни
Да брызги несчётных ракет.

Кто большего счастья отведал!
Солдатские кружки полны.
Солдаты встречают победу,
Солдаты победой пьяны.

Там нашей гармони раскаты
Над ширью лугов и полей.
Поют о победе солдаты,
И стынут стволы батарей.

О, пушки!
Не спавший ночами
И радостью сшибленный с ног,
Их скромности мудрой
Вначале
Я просто осмыслить не мог.
1948

В Велиж

Рассказать – не поверишь…
И до нынешних дней
Ездят матери в Велиж
Искать сыновей.
Там у Лидова взгорья
Над быстрой Двиной
Склоняются в горе
Седой головой…
«Александр свет Григорьич,
Дорогой человек,
Неизбывное горе
Нам досталось навек.
Ты немало утешил
Стариков и детей.
Сколько вех,
Сколько вешек
Вдоль кровавых путей!
По незнаемым тропам
Ты неслышно ступал.
Ты немало в окопах
Имён раскопал.
Может, что-либо слышал,
Может, знаешь его –
Бронебойщика… Мишу
Сынка моего?
Он ивановский родом,
Из рабочей семьи.
Он ушёл добровольно
С институтской скамьи.
Говорили: сурова
Участь их…
Без следа
В зиму сорок второго
Он пропал – навсегда».
Александр свет Григорьич,
Дорогой человек!
Александр свет Григорьич,
Золотой человек.
Неизбывны исканья,
Бесконечны дела –
Их война
Мальчишке дала.
За святую науку
Открывать имена
Отдал он свою руку,
Хоть давно не война.
Как рвануло гранатой
Из блиндажной трухи,
Пробудился
Весь в бинтах, без руки.
Александр свет Григорьич…
1971

О слепом танкисте

Рассказ командира танка

Беда над ним уже витала.
А он, не веривший войне,
Минута есть – возьмёт гитару
Да примостится на броне.
Был он высокий и красивый.
Был он весёлый и шальной.
Лишь кудри светлые бесились,
Не поспевая за струной.

В ответ на шутки на любые
Светили в мир –
Мол, вот буза! – 
Его бедово-голубые,
Неукротимые глаза.

Есть в праздной пляске и в круженье
Непостижимой власти ложь.
Нам предстояло, брат, сраженье,
Каких немного назовёшь.

И вот мы в пекле той атаки.
Летим в пожар.
И бьём! – всё так.
И вдруг – удар! – и смолкли траки.

И встал, отфыркиваясь, танк.
Мишенью встал – как на экране.
– Водитель, чёрт тебя дери!..
И слышу: – Ранен я…
Но странно:

– Давай команду! – говорит.
Уже собою не владея,
Кричу:
– Вперёд!..
Рванул вперёд.
– Правее! – танк летит правее
Тому, чужому, в разворот.

Таран, ещё таран!
И снова
Берём спасительный разбег.
Я упивался властью слова,
Железной властью – человек.

Ещё пожарища ветрили
И не улёгся чёрный дым,
Мы с ходу люк его открыли,
Совсем не ведая беды.

И сникли…
Выжженные брови.
Водитель, чёрт тебя возьми!..
Текли две алых струйки крови
Из провалившихся глазниц.

Он сдвинул волосы седые,
Сказал неловко:
– Вот буза…
Навек погасли голубые
Неукротимые глаза.

И было впору нам заплакать.
А он-то как собой владел!
И всё глядел
Туда, на запад,
Как будто только что прозрел.
1969

* * *

Мы не дружили никогда.
Мы в ссоре тоже не бывали.
Мы только раз,
А может, два,
В одной землянке ночевали.
Мы не уснули, допоздна
О чём-то близком вспоминая.
А я его почти не знал.
И никогда уж не узнаю.

Его убили час назад.
Он пал на землю и остался…
Он был весёлым, говорят,
И смерти вовсе не боялся.

О, добрые женские руки…

В провалах тяжёлой разлуки,
В высокий свидания час
О, добрые женские руки,
Я снова и снова о вас – 

И жизнью, замешенной круто,
И песней с слезой пополам
До самой последней минуты
Всецело обязанный вам.

Я шёл с пушкарями, с пехотой
В великой страде всеземной.
Своей неизбывной заботой
Вы были повсюду со мной.

Со мною в пути бесконечном
И ныне живёт не за страх
Товарищ, уснувший навечно
На маленьких женских руках…

Не надо владеть чудесами,
Волшебную трогать струну – 
В годину несчастий вы сами
На бой снаряжали страну.

И пусть это будет, как прежде,
И в сотый, и в тысячный раз…
Хранители нашей надежды – 
Я снова и снова о вас.

Домой

Покачнулся и ожил тяжёлый вагон,
Оттолкнулся подножкой и окнул,
И поплыл, и поплыл 
мутно-серый перрон,
Фонарями швыряя по окнам.

Вот последний фонарь, и забыты дожди,
Прибалтийская хмурая осень.
«Перегон впереди,
Перегон впереди»,
Говорят под вагоном колёса.

Говорят, говорят…
Семафоры горят,
Среди ночи зелёные реют.
Торопись, говорят,
Побыстрее, солдат,
Побыстрей, побыстрей, побыстрее…

Я люблю торопливую песню колёс.
Мне навстречу летят расстояния.
И летит, далеко обогнав паровоз,
Непослушное к ночи желание.
1947

Который раз пылают клёны

Который раз пылают клёны,
Который раз осенний шум.
И я в дорогах запылённый,
К тебе спешу.

К тебе спешу – там детством пахнет,
Там праздник ждёт меня большой.
Старик-сосед посмотрит, ахнет:
«Гляди – пришёл!

Пришёл живой и невредимый!
А наш…» – и плечи опустив,
Затянется ядрёным дымом
И загрустит.

И загрустит. Но встречей тронут,
Я буду весел среди вас…
Который раз пылают клёны.
Который раз…