Остров: антология новосибирской поэзии: 154 стихотворения. – М.: Беловодье, 2019. – 208 с.: ил.
«Остров» – первая книга проекта «Поэтические огни России», который реализуется издательством «Беловодье» совместно с Союзом писателей России.
Составитель антологии – литературный критик Мария Бушуева предлагает рассматривать авторов независимо от степени их известности, так как «ключ к поэтическому бессмертию отнюдь не биографический и не премиальный, не личностно-психологический, а чисто поэтический». Перед издателями стояла задача продемонстрировать стихотворный срез творчества новосибирцев во всём «богатом разнообразии». По словам составителя, в едином пространстве книги сосуществуют традиционное стихосложение, верлибр, «рваная» строфика и современный раёшный стих.
Наряду с классическими стихотворениями Елизаветы Стюарт и поразительной по глубине лирикой Александра Кухно читатель обнаружит в антологии и иронические строки Дмитрия Рябова, и тяготеющие к авангардизму произведения Антона Метелькова, и яркие стилизации Андрея Верхова, в которых сочетаются фольклорное и футуристическое, архаичное и актуальное.
Но, несмотря на разницу авторских почерков, все стихи, собранные вместе, словно образуют единую поэтическую карту Сибири. Каждое из стихотворений – как отдельный город, самобытный и уникальный, занимает на этой карте своё особое место.
Объединяющим мотивом, общим для творчества большинства авторов антологии, можно назвать образ малой родины. На первый план выходят традиционные ценности, связь с историческими корнями, фольклорная составляющая русской культуры.
Поэт, артист-чтец Юрий Магалиф создаёт трогательный образ своей бабушки, подчёркивая значимость и ценность роли, которую та сыграла в его жизни: «Моя бабка Федосья Трофимовна / была маленькая певица – / пела глухо и хрипловато, / но возвышенно и легко! / Озаряет меня её пенье, / как таинственная зарница, / что мелькнула над облаком времени / далеко, / далеко, / далеко…»
Пронзительный образ матери встречаем у Александра Плитченко:
Мама за неделю уставала
И к субботе старая была.
Мама в воскресенье вышивала,
Нитки разноцветные брала.
Фольклорное и песенное начало ярко выражено в творчестве Юрия Бернадского. Под его пером оживают для читателя славянский бог Ярило, «жита сторож – Полевик», в его стихах течёт «мёд янтарный – сок земли». С неподдельной горечью поэт задаёт риторический вопрос, буквально повисающий в воздухе: «Сторона родная… Ты ещё жива?»
Эта тоска по стране, нынешней и прошлой, а также едва уловимое ощущение быстротечности времени, конечности земного пути, нереальности происходящего переданы в строках Александра Романова, Николая Шипилова, Леонида Овчинникова, Елены Русак, Марии Дубиковской.
Ещё одна важная тема, которая то и дело проявляется в творчестве новосибирских поэтов, – тема памяти. Воспоминания о детстве, о самых трогательных и значимых моментах жизни часто становятся основой сюжета, «строительным материалом», из которого воздвигается здание стихотворения. Например, у Надежды Пузыревской читаем: «Был у отца за городом участок, / который громко назывался – сад. / Предметом умных споров о мещанстве / служил он мне двенадцать лет подряд. / Была б нужда таскать большие лейки, / под жарким солнцем биться с сорняком, / ведь помидоры стоили копейки / в воскресный день на рынке городском». От финальных строк этих стихов веет дыханием смерти, с которой рано или поздно приходится сталкиваться каждому человеку: «Ещё с погоста помню путь обратный, / где он остался навсегда лежать… / В тот страшный год собрали мама с братом / отцовских яблонь первый урожай».
Юрий Ключников упоминает «чистое тепло», поднявшееся «из глубин души»:
Много лет назад за Волгой
Или, может быть, под Тулой
Пролилось оно на сердце
И на дно его легло.
Дорогие сердцу места есть у каждого человека. В стихах, вошедших в антологию, мы встречаем Тобольск, Томск, Новосибирск…
В стихотворении «Поздним вечером по старому Томску» Владимир Назанский с первых строк создаёт образ города: «По улицам кривым, как пятерня старухи, / Заброшенных церквей белеет мутный взгляд, / Чьих выплаканных глаз, / заплаканных до жути, / Случайный пешеход стремится избежать».
Разбросанные по миру, заблудившиеся в лабиринтах собственных воспоминаний и переживаний, новосибирские поэты ощущают неразрывную связь друг с другом, со своими корнями, с Богом. «Все мы в одной хлебопечке, в одной тестомеске», – пишет Станислав Михайлов. «Мы, каракули Бога, пытались себя прочитать» – такой образ находит Анатолий Соколов.
А жизнь всегда торжествует, как в строких Владимира Ярцева:
Жизнь сузилась. Сквозь смотровую щель
Доступен лишь сегмент июльской воли,
Где первобытный освящает шмель
Не минное, но клеверное поле.
И на этом клеверном поле, как на карте нашей общей вселенной, каждому человеку и творцу отведено своё особое место.