«Надувательная земля», или «Комедия ошибок»

ТЕМА СЕГОДНЯШНЕГО РАЗГОВОРА – ЛИТЕРАТУРНЫЕ СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

Борис Соколов. Гоголь: Энциклопедия. – М.: Алгоритм, Эксмо, Око, 2007. – 736 с.: ил. –
(Энциклопедия великих писателей).

Шекспир. Энциклопедия /Сост., вступ. статья, именной указатель В.Д. Николаева.– М.: Алгоритм, Эксмо; Харьков: Око, 2007. – 448 с.: ил.

Создание энциклопедий есть по определению дело многотрудное, процесс длительный, напряжённый, требующий в идеале изрядных людских ресурсов и вследствие этого особенно чреватый разного рода проколами, ляпами, несообразностями. Как тут не вспомнить известную фразу из «Записных книжек» Ильфа: «Держали двадцать корректур, и всё равно на титульном листе было напечатано: Британская энциклопудия».
Теперь у нас никто не держит, думается, и трёх корректур – это с одной стороны. А с другой, количество энциклопедических – если верить их горделивым обложкам – изданий растёт как на дрожжах, едва ли не ежедневно пополняя книжный рынок всё новыми и новыми, согласно Далю, «справочными сочиненьями, содержащими в сокращеньи все человеческие знания, науки, или все части одной науки». Весьма значительная их часть – самые что ни на есть натуральные энциклопедии. И заслуживают они такой аттестации отнюдь не только благодаря своему «пудовому» весу.
«В Гоголевской энциклопедии, – сообщает нам её же собственный переплёт, – собрано практически всё, что имеет отношение к удивительной жизни великого русского писателя». Это «практически всё» с лёгкостью необыкновенной укладывается всего лишь в 154 статьи. 52 из них посвящены собственно текстам писателя и отдельным корпусам его произведений, при этом такой чести удостоилось далеко не всё, вышедшее из-под гениального пера – в особенности по части критики и незаконченных вещей. Особенным лаконизмом отмечена статья «Тяжба» – «см.: «Владимир 3-й степени» сообщает она; на долю же прочих драматургических миниатюр Гоголя – «Лакейской», «Отрывка» и «Утра делового человека» – не досталось и того (о некоторой научной спорности «подвёрстывания» их всех чохом под единый замысел комедии о «кресте Св. Владимира» уже даже не говорим).
Из громадной галереи персонажей выделено восемь особей. Чичиков с помещиками да Городничий с Хлестаковым. Ну, положим, хотя почему такой чести не были удостоены, к примеру, Осип или Подколесин, Ихарев, такой, наконец, «коллективный герой», как «Птица-тройка», – понятно не вполне.
Реальных людей в словнике не в пример больше – аж 93 человека. Но цифра, если вдуматься, совершенно мизерна. Неужели же за всю свою «удивительную жизнь», пускай и не мафусаилову, Гоголь «имел отношение» лишь с неполной сотней современников, включая родственников. Да, хорошо известно, конечно, что был он по натуре домосед, «чуждался и бегал света», но не до такой же степени! И почему в «список 93» вошли, скажем, В. Любич-Романович и К. Базили, но не вошёл другой соученик по Нежинской гимназии – П. Редкин? Отчего нашлось место для учителя латыни Кулжинского и не нашлось для профессора словесности Никольского? Оттого что последний был плох? Но ведь и первого гимназисты особо не жаловали и ровно так же использовали в качестве объекта постоянных насмешек… Наверное, правильно, что к гоголевскому кругу оказались причислены его почти мимолётные римские знакомцы – ксёндзы Кайсевич и Семененко. Но где, позвольте спросить, Золотарёв, живший с ним в это время на одной квартире и «видевшийся постоянно в течение почти двух лет»? Где постоянные, если верить мемуаристам, московские «именинные» посетители: Мельгунов, Вельтман, Берг, «известный остряк» Бартенев, актёры Ленский, Живокини, Пров Садовский?.. В ответе на эти вопросы мы подступаем к самой интересной особенности рассматриваемого труда. Всё дело в том, что автор её – Борис Соколов, как принято в подобных случаях выражаться, «в одиночку отважившийся» и проч., хотя и приводит в конце тома библиографию на четырёх страницах, сам пользовался в основном всего лишь двумя книжными наименованиями. А именно – собранием сочинений Н.В. Гоголя и известной книгой Викентия Вересаева «Гоголь в жизни». То есть тем, что так удобно и вольготно цитировать громадными кусками, – и именно из цитат и состоит новейшая энциклопедия на 80, а то и все 90 процентов. И чего там мучиться, что твои Дидро с Д`Аламбером, изобретать велосипед, когда всё уже написано!..
Вообще-то история несколько странная, если учесть, что автором выступает тот самый Б. Соколов, что в своё время создал пусть не бесспорную и несколько своеобразную, но всё же никак не подпадающую под понятие элементарного культурологического плагиата энциклопедию «Булгаков». Впрочем, может быть, мы имеем дело с совсем «другим Юрием Милославским»: в издательской аннотации на четвёртой странице творцом данного труда назван П.В. Соколов, в то время как в заключающих его выходных данных фигурирует уже Соколов Борис Вадимович. Видать, без гоголевщины тут дело не обошлось!

С Шекспиром всё тоже куда как непросто. Некоторые горячие научные головы считают, что его вообще не было. В том смысле, что писали под этим именем совсем другие люди. Подобным лжеучёным Вадим Николаев – «автор-составитель» выпущенной конгломератом всё тех же трёх издательств энциклопедии «Шекспир» – даёт достойнейшую отповедь: дескать, пора уже «положить конец этой затянувшейся и бездарной комедии», возникшей вследствие «интеллектуального шулерства демблонов и гилиловых» (sic! – А.В.). Если кто забыл, то напомню: подобная ударная боевая лексика и фразеология, приличествующие разве что в текстах публицистического закала (да и то, возможно, не вполне), украшает собой страницы энциклопедии, для которой «гнев и пристрастие» исключаются по определению.
Но, может быть, В. Николаев настолько преуспел в постижении шекспировского вопроса, что ему с лёгким сердцем можно простить любые вольности? Ан нет! Не нужно быть узким специалистом, чтобы, раскрыв том, мгновенно убедиться: количество ошибок, неточностей, ляпов и просто кое-как написанных текстов на одну единицу печатной площади превосходит, кажется, все мыслимые пределы. Примеры – да сколько угодно! Беру наугад. Пушкин – по Николаеву – оказывается, «знакомился во французских переводах». Пров Садовский был «актёром-комиком». Исполнение Юрием Деточкиным роли Гамлета, оказывается, «вовсе не означает издевательств Рязанова над Шекспиром» (а мы-то уж грешным делом подумали...) Сам же Принц Датский не без успеха «переводил свои личные проблемы на обличение всего мира. Это будет свойственно ему и потом».
Автору-энциклопедисту «Шекспира» будет свойственно то и дело, «на голубом глазу», выдавать такие, скажем, словарные статьи: «Аллитерация. Повторение однородных согласных – в разных словах, а иногда и в одном слове. Часто встречается в сонетах Шекспира и также в его пьесах». Или «Монтень Мишель де (1533–1592). Французский философ, автор книги «Опыты» (1580–1588). Монтень оказал влияние на многие пьесы Шекспира».
И самое вопиющее. Среди многочисленных переводчиков пьес «стратфордского лебедя» на русский в энциклопедии присутствуют и Н. Кетчер, и Н. Гнедич, и даже Н. Огарёв, переведший, как известно, всего лишь несколько песен шекспировских персонажей. То, что в этом ряду отсутствуют имена первого переводчика «Гамлета»
С. Висковатова или Аполлона Григорьева, ещё можно как-то извинить. Но отсутствие в словнике какого бы то ни было намёка на Бориса Пастернака! И, похоже, не то, чтобы последнего забыли. Во вступительной статье автор-составитель бахвалится: пастернаковских переводов читатель-де здесь не найдёт. Ну не люб этот литератор «одному из двух составителей антологии современных переводов, которая меньше чем за год выдержала уже второе издание» (это самоаттестация). Вот такой вот, с позволения сказать, «охват всего наследия Уильяма Шекспира».
Вот такая вот энциклопедическая, называя вещи своими именами, халтура! 

Александр А. ВИСЛОВ