Народа мощная река

Баллада о старом коне

Табун спешит на летние луга.
Нелёгок путь – то круто, то покато.
Но будто бы на праздничных бегах
Резвятся молодые жеребята.

Их лёгкий бег – совсем не бег – полёт!
Свободы дух пьянит вдали от дома,
А молодость заметить не даёт
Ни крутизны, ни спуска, ни подъёма.

И только лишь один усталый конь
За табуном плетётся сзади тихо,
Он вял и стар, в глазах пропал огонь…
А ведь когда-то как он мчался лихо!

И отзывался эхом звон копыт,
И развевалась грива золотая.
Все знали – если надо защитит
Он весь табун от грозной волчьей стаи.

И знал табунщик, что с таким конём
Ни одного не сгинет жеребёнка,
И был он до того уверен в нём,
Что мог всегда спокойно спать в сторонке.

Теперь пришли иные времена,
Пришли в табун другие поколенья,
От плётки пастуха горит спина,
А гордая душа – от униженья!

Он – славный конь, краса прошедших дней,
Когда его безмерно все любили!
Не может он из гордости своей
Отстать в пути среди дорожной пыли!

Табун по краю пропасти идёт,
Внизу, вдали шумят речные воды.
И конь заржал, и ринулся в полёт…

…И растворился в вечности Природы.

* * *
Был наш народ, как мощная река,
В высоких, неприступных берегах,
И нам казалось, что никто не мог
Разъединить и раздробить поток,

Что не дано врагам прервать наш путь,
И на любую малость посягнуть.
Тогда мы твёрдо верили – беда
На нас сойти не сможет никогда…

Но рухнул берег, больше нет реки –
Лишь только слабо льются ручейки –
Разъединились близкие края,
Распалась прежде дружная семья.

И что теперь? Кого теперь винить,
Что не смогли мы вместе дружно жить?
Вернуть бы время, что давно ушло,
А это – беспредельно тяжело!

Но не погас у нас в душе огонь –
Мы снова станем в круг – ладонь в ладонь,
И я прошу у Бога лишь о том,
Чтоб из руин восстал наш общий дом,

И мы пошли единою семьёй
Одним путём, дорогою прямой –
Как будто вновь сольются ручейки
В сплошной поток одной большой реки.

Мама

Когда в ночи угаснут небеса,
Когда затихнут шорохи земные,
Взгляни с любовью в мамины глаза –
Такие дорогие и родные.

В них доброты и ласки мягкий свет,
И мудрости великое начало,
И тяготы прошедших долгих лет –
Она теперь совсем седою стала.

Всех бед её никто не может знать,
Но если б дар волшебный вдруг открылся,
То каждый волос мог бы рассказать,
Когда и от чего засеребрился.

И в памяти её, как в тайниках,
Хранится всё, что в прошлом было ново –
Твой первый крик, твой самый первый шаг,
Твоё впервые сказанное слово.

Она, подобно быстрому гонцу,
Счастливая, бежала с доброй вестью,
Чтобы об этом рассказать отцу
И чтобы с ним порадоваться вместе.

Минули отгоревшие года,
Как будто песни тихие пропели –
В нелёгких нескончаемых трудах,
В бессоннице ночей над колыбелью.

От времени уже белеет прядь,
А всё душа, как прежде, молодая...
Наверно, важно каждому понять –
Любая мать – воистину Святая.

Тот, кто не чтит её святых седин,
Тот, у кого в душе всегда пустынно,
Не может называться словом СЫН
И уж, конечно, точно – не мужчина.

А мы подарим ей свою любовь,
Убережём от бед и от ненастий,
Чтоб каждый светлый день, встающий вновь,
Ей приносил лишь радости и счастье.

Счастье

Счастье – это слово, разное для всех…
Для счастливой матери – это детский смех,
Для её сынишки – как добра огонь –
Мамина улыбка, мамина ладонь.
Для кого-то счастье – золото горой,
О здоровье грезит ветхий и больной,
Кто-то жаждет страстно мир познать сполна,
А другому радость – верная жена.
Ну а мне о счастье нечего гадать –
Мне всего нужнее мой отец и мать,
Дети, братья, сёстры – весь семейный круг,
Чтобы жили вместе, в дружбе, без разлук.