Две национальные премьеры в Татарстане
Не так давно Татарский государственный академический театр имени Галиасгара Камала открыл свой сто одиннадцатый театральный сезон. И уже в самом его начале две знаковые премьеры сезона прошлого – пьесы известного татарского драматурга Карима Тинчурина «Без ветрил» и «Голубая шаль». Два спектакля в постановке разных режиссёров, две истории, поднимающие совершенно разные темы, два фрагмента абсолютно разной жизни, связанные не только рукой одного автора, но и главной темой – бытом татар, привлекают к себе внимание не только титульной нации республики, но и русских и даже иностранных туристов, познающих через репертуар театра культуру Татарстана.
Казалось бы, несколько заезженная особенно в период юбилея тема революции, которую затронуть пытается любой, особенно провинциальный театр, но, если посмотреть на неё по-новому, сквозь призму простых граждан, живущих довольно далеко от политического центра и стремящихся в пору страшных перемен сохранить свою культуру и каноны, то получится вполне интересный контент.
Пьеса «Без ветрил», признанная одной из жемчужин татарской драматургии, повествует о выборе татарской нацией своего пути в преддверии революции и сразу после неё. Тимчурин, описывая купцов первой гильдии и их приближённых, раскрывает взгляды каждого своего героя на трагические события начала прошлого века, не забывая иронизировать над взглядами соотечественников и сопереживать их непростой судьбе. Пока одни думают о будущем народа, вторые стремятся сохранить веру и традиции, третьи просто стараются не замечать изменений, предпочитая делать деньги в новых условиях или же просто покупать ткань для платьев на случай мира – такие истории есть в любом уголке ослабленной России вековой давности, отличающиеся лишь именами и положением в обществе, однако в татарском варианте уклон сделан именно на культуру и веру народа, отчего пьеса обретает краски и становится уникальной. Действие спектакля начинается в 1910 году, период выборов в четвёртую Государственную Думу, а заканчивается в 1926 году в разгар НЭПа.
И что удивит больше всего, в татарском театре, на татарском языке спектакль по татарской пьесе ставит русскоговорящий режиссёр-постановщик Георгий Цхвирава, главный режиссёр Омского академического театра драмы. Но эта информация лишь для знакомства с тонкостями постановочного процесса и признания заслуг мастера – автору спектакля удаётся настолько углубиться в культуру и быт татар, что сначала даже сложно поверить, что постановка сотворена приглашённым режиссёром, а не представителем национальной культуры. Сцены молитвы, работы мусульманского комитета, приёма гостей и разговоров о любви между персонажами – везде чувствуется не только глубокий текст Тимчурина, но и режиссёрская работа Цхвиравы, по крупицам воссоздавшего татарский мир.
Герои спектакля живые люди, остро переживающие свою нелёгкую судьбу в период революции. Здесь и стремящийся в депутаты молодой человек, способный на многое ради карьеры, и прожжённые купцы, работавшие на своё состояние долгие годы, и слуги, готовые в момент революционных преобразований занять место своих прежних хозяев, и женщины, имеющие романтическое представление о политическом кризисе и готовые идти на войну ради своего народа и веры.
Удивительным в спектакле является образ старого купца Мисбаха Хаджи (Искандер Хайруллин), потратившего полжизни на накопление своего состояния и постигшего, казалось бы, все азы торговли. Однако, когда революция стучится в дома граждан, он сначала не даёт денег на спасение общей идеи, потихоньку соглашаясь поделиться хотя бы частью, а потом остаётся на съёмной квартире один, с табуретом, вечно сопровождающим его, в старом одеянии, дополненном несколькими сумками – вряд ли мог он и все его прототипы представить такой исход своей судьбы. Мисбах Хаджи – идеальный образ татарского купца: обеспеченный, радеющий за веру и каноны, до последнего стремящийся сохранить привычный ему мир.
Его взглядов придерживается и дочь купца первой гильдии Рукия (Айгуль Абашева), одинокая горбунья, не воспринимаемая всерьёз ни семьёй, ни окружающими её людьми. Она рассудительна, внимательна и довольно сердобольна, но при этом именно она остаётся со своей семьёй и старается в самые сложные минуты быть рядом, часто не сдерживая эмоций. Образ режиссёром проработан настолько идеально, что героиня не просто передвигается по сцене, помня о своём недуге, но и переваривает в себе всю ненависть и обиду, свойственную её персонажу в реальной жизни. И только татароговорящие зрители заметят одну неточность: актриса говорит не на чистом татарском, но это совершенно неважно, ведь она так органична сцене.
Не менее интересным персонажем является Сэхипгарай (Ильдус Габдрахманов). Он то отбивает чечётку, напевая при этом русские песни, то становится на голову, как ни в чём не бывало, продолжая читать свой монолог – его роль не слишком велика, но проработанный до мелочей образ запоминается сразу, становясь неким связующим звеном между татарскими традициями и новой Россией.
А традиционного, как то и подобает пьесе, много: сценография, созданная художником-постановщиком Булатом Ибрагимовым, до мельчайших крупиц воссоздаёт времена вековой давности. Пока одни герои нежатся в старинной ванне, попивая какао в нэповском одеянии, другие носят тюбетейки и чётки, появляются в национальных халатах и чисто по-татарски пьют чай из татарских пиал. Здесь и козьи платки, и телогрейки, и большие перстни – за три с небольшим часа можно наблюдать постепенное преобразование канонической культуры малого народа в нэповский модернизм.
Специально для этого художником были разработаны декорации, параллельно выступающие экраном для проекции исторической хроники. Семь дверей, олицетворяющие семь комнат, открываемых героями то по очереди, а то все и сразу, погружают зрителя то в обычный купеческий дом с хорошими кроватями и большой гостиной, то в комитет с деревянными стульями и рабочим столом, то в кабинет партийного комиссара, то в скромную комнатку некогда богатого торговца, то в роскошную квартиру нового нэпмановского предпринимателя – за закрытыми дверями меняется эпоха, уходя вместе с героями и возвращаясь, как и они, в новом обличье. А между сменами времени и места на белой, изорванной обивке дверей отображаются года, фотографии и даже фрагменты кинохроники, словно готовя зрителя к последующему действу.
Сценография спектакля выставлена в тёмных тонах. А редкие красные предметы советской атрибутики лишь подчёркивают всю суть описываемого времени – на сцене за три часа происходит смерть великой эпохи, полной благородства и человечности, и возрождение шаткого неполноценного мира, где предательство близких становится порядком вещей, а отрицание прошлого – обязательной составляющей.
В спектакле есть всё: переживания о народе, планы на будущее, любовь, которая плавно уходит на второй план, когда речь идёт о собственной жизни, крах и взлёт, обусловленный новыми правилами игры, отказ от семьи во имя собственного благополучия. «Без ветрил» – история о людях, о их чувствах и о том, как важно оставаться человеком в любой ситуации, хотя зачастую в жизни происходит всё иначе. И даже если некоторые сцены выглядят затянутыми и лишними, в них заложен важный смысл: не может быть никакого будущего при отказе от прошлого, каким бы горестным оно ни было.
Георгий Цхвирава, первый приглашённый режиссёр, отличающийся особым вниманием к тексту и художественному миру выбранных им драматургов, прочувствовал основную мысль Тинчурина, воплотив прописанную автором трагедию вычеркнутых революцией поколений. Режиссёр смог посмотреть на трагические годы прошлого сквозь призму современности, раскрыв самый сложный период прошлого века для нынешних поколений, уйдя от идеологических клише.
Не менее интересный результат получился и у художественного руководителя Фарида Бикчантаева, оживившего, пожалуй, самую известную пьесу Карима Тимчурина «Голубая шаль».
Написанная ещё в 1926 году, пьеса не первый раз ставится на татарской сцене и продолжает быть самой популярной среди работ драматурга. Спектакль – визитная карточка татарского театра, в основе которого история любви и быт татарской деревни, с её традициями, устоями и канонами, обязательными для каждого обывателя. Незатейливая история с простым сюжетом и простым языком привлекает зрителя своей углублённостью в татарскую культуру, погружает его в мир, с которым теперь можно знакомиться только в книгах.
Выбрав для работы пьесу «Без ветрил», Бикчантаев уделил особое внимание достоверности представленной зрителю картинки, поэтому так ярко и подробно раскрыты массовые сцены. Вряд ли ещё где-то можно в подробностях познакомиться с обрядом татарского сватовства, когда друзья жениха и невесты в игровой форме предлагают их друг другу, да и празднество в деревне уже не будет таким пышным, с песнями и плясками.
Основной сюжет спектакля, история любви молодой девушки Майсары и Булата, приехавшего за любимой из города, протекает в контексте традиционной деревенской жизни, то и дело повествуя незнакомому с татарской культурой зрителю, как жили тогда. Мелким подробностям быта режиссёр уделяет достаточное внимание, поэтому при разговоре с мужчинами девушки прикрывают своё лицо шалью, жёны Ишана расхаживают в дорогих одеяниях и калфаках, женщины ходят в лаптях, а мужчины танцуют настоящий татарский танец.
Предельно простое оформление сцены, белый кабинет, несколько цветных тканных полотен и деревянные предметы в первом действии погружают зрителя в обстановку обычной татарской деревни: мечеть, колодец и несколько скамеек, они же ограда огорода и вход в дом. После антракта же этот маленький мир прошлого превращается сначала в густой и непроходимый лес (а ведь меняется только цвет ткани и появляется несколько небольших кострищ), затем тёмные тона заменяются светлыми, воссоздавая дом Ишана, светлый, с арбой и воротами с полумесяцами по краям. Художник-постановщик спектакля Сергей Скоморохов не заостряет внимание на мелочах, делая декорации удобными и не слишком габаритными, зато в костюмах он тщательно прорабатывает каждую деталь: от причёсок, длинных кос девушек, до одеяния лесных обитателей, каждый из которых облачён в свой костюм, идеально подчёркивающий его положение. Так, конокрад более походит на цыгана, постоянно пребывая на сцене в жилетке и с плёткой, а фальшивомонетчик носит плащ и шляпу.
А ведь «Голубая шаль» одна из немногих постановок театра, исполняющаяся под живую музыку: перед сценой находится оркестровая яма, в которой музыканты во главе с дирижёром ведут весь спектакль. Над «Голубой шалью» вместе с режиссёром-постановщиком трудились балетмейстеры, хормейстеры и даже режиссёр по пластике – это настоящая оперетта, в которой герои поют, танцуют и играют свои роли, увлекая зрителя единством и гармоничностью полученной картинки.
За каждым персонажем можно наблюдать отдельно – каждый из них раскрыт, будь то главный герой, готовый ради своей любви на всё, или же обычный слуга Ишана, берущий своей простотой и комичностью. Проработанные образы умиляют и впечатляют, они увлекают полнотой и раскрывают тайну души татарского человека. Отлично выражена и ирония драматурга и режиссёра по отношению к отдельным персонажам.
Ишан (Асхат Хисматов), духовное лицо и, казалось бы, объект всеобщего подражания и уважения, предстаёт слишком похотливым, стремящимся выгнать бесов из груди молодых девушек. Он одновременно алчен и неуважителен к жителям деревни, с которых берёт непомерную плату за свои молитвы. Он часто неуклюж в своих движениях и нелеп в высказываниях, он очень строг с жёнами и суров со слугами, но при этом чаще вызывает улыбку, нежели отвращение.
Интересен и образ фальшивомонетчика Тимуша (Радик Бариев), который за три минуты своего монолога располагает к себе зрителя: он прост как герой, но очень сложен как творческая натура, нашедшая себя в создании фальшивых денег, он очень мечтателен и вполне безобиден. Тимуш – прообраз человека, направившего свой талант не в то русло, но способного на много хороших дел. Он в меру комичен и очень глубок – персонаж, которого немного, и присутствие которого обусловлено необходимостью напомнить, чего может стоить неправильно выбранный путь.
Каждый герой, являясь частью небольшой деревни, становится путеводителем в мир татарской культуры и быта, он по-своему знакомит с традициями и обрядами, делая это в подобающей ему форме.
За три часа спектакль раскрывает тайны нескольких обрядов и в подробностях описывает народные праздничные гулянья. Однако некоторые сцены выглядят довольно затянутыми. Так, слишком долгим кажется знакомство героев леса и диалог старших жён Ишана, без которого целостность спектакля не была бы нарушена. Но растягивание эпизодов – очередная попытка глубже погрузить зрителя в национальный мир.
Музыкальный спектакль, наполненный песнями и народными танцами, монологами героев и традиционными обрядами, увлекает своей простотой – и ведь тяжело себе представить, насколько большая работа была проделана для того, чтобы каждый персонаж стал личностью, передающей целиком задумку режиссёра.
Оба спектакля – один из лучших способов знакомства с татарским бытом и культурой, это попытка заглянуть в мир прошлого жителей республики, познакомиться с их историей и ещё больше погрузиться в настоящий Татарстан. Недаром синхронный перевод идёт сразу на два языка, русский и английский, а среди зрителей в последние годы наблюдается всё больше туристов, многие из которых – иностранцы.
Валерия Маламура,
участница форума «Таврида-2017»
Фото: Риф Якупов, Фоат Гарифуллин