...Вот стрелки часов застывают на верхней пиковой цифре «12». Что это значит? Сутки переваливают на свою вторую половину или настаёт уже новый день? Созвучная «вопросительность» ощущений остаётся после просмотра нового фильма Карена Шахназарова «Исчезнувшая империя». Впрочем, может быть, эта картина в стиле ретро сумела каким-то образом обернуть нас к сиюминутности – к стране, что застыла в неуверенности: по тому ли пути идём?
А сюжет при том достаточно прост. Студенческая безалаберная (как и во все времена) жизнь трёх товарищей из московских «хороших семей» во времена безмятежного расцвета эсэсэсэровской империи – на экране 70-е годы ушедшего века. Герои, однако, задумываются: а что с ними будет лет через тридцать? Нам это тоже неведомо в отличие от «инсайдерской» информации о будущем государства… Двое из троих влюблены в одну девушку – умненькую, симпатичную, хорошо воспитанную. Классический любовный треугольник, естественно, проявляет характеры подобно лакмусовой бумажке. Такая вот на первый взгляд простая история. Которая отсылает в чём-то и к замечательному шахназаровскому «Курьеру» (кстати, лидеру проката и лучшему фильма 1987 года, согласно значимому по тому времени опросу журнала «Советский экран»). Действие «Курьера» происходило на десятилетие позже, но тоже – в Советском Союзе. При этом ленты отличаются в главном. Герои «Курьера» сопричастны эпохе с её серьёзными внутренними конфликтами, пусть особо не демонстрируемыми, не выносимыми на общественное вече. Тогда как нарочитая псевдоотстранённость от социальных баталий у персонажей «Изчезнувшей империи», некая повествовательная нежность даёт ощущение неизбывной тоски по уходящему величию того времени. Как шорох и золотой тлен осенних листьев в запущенном городском парке…
Свою «...империю» (рабочее название было ещё более определённым – «Рождённый в СССР») режиссёр выстраивает как некую историю любви в определённом временном пространстве. Когда вулкан то ли мёртво спит, то ли ждёт своего часа. И ритмическая стилистика фильма выверена, словно размеренное движение маятника. Любовь – разлука, дружба – предательство, созидание – разрушение, гибель – возрождение. Кажется, что вечны только материальные признаки бытия. Лента Шахназарова буквально «соткана» из вещественных примет навсегда ушедшей эпохи. Пластинки с «Битлами» и «Роллингами», «фирменные» джинсы и батники, красные будки-автоматы с газировкой по одной и три копейки и т.д. и т.п. А вот вроде бы и сохранившийся до наших дней – хотя, конечно, далеко не в том масштабе – уют московских улиц со старыми домами-шкатулочками. И символ неискоренимой «связи времён» – маленькая игрушка – керамическая птичка, найденная отцом главного героя в занесённом песком древнем Хорезме (ещё одна исчезнувшая некогда великая империя, чья былая мощь угадывается в пыльных развалинах). Эта же птичка показывает оборотную сторону вещей: их особую, духовную связь с людьми. Её, маленькую и хрупкую, дарили в знак Любви. И интересным образом эта земная любовь мужчины и женщины, юноши и девушки у Шахназарова трансформируется в историю любви к… стране. К той, что вольготно и, казалось бы, навсегда покоилась ещё совсем недавно на одной шестой части суши.
В самом названии фильма вроде бы сквозит политическая подоплёка. Но время действия ограничено «застойными» семидесятыми... Какие уж тут потрясения? Размеренная, «болотная» жизнь.
Но самое любопытное как раз и состоит в том, что в ленте показано, как могут разрушаться империи: вовсе не обязательно под грохот пушек и революционные марши. А под «Шизгару» на тогдашних дискотеках и роковые «запилы» школьных ВИА. У каждой эпохи – своя музыка. Здесь на фон жизнеутверждающих мелодий советских песен легли «потусторонние» мелодии и ритмы зарубежной эстрады. И пошёл резонанс, который вполне, как оказалось, способен разрушить мосты и земную твердь. Появление мелких трещинок, робких попыток постижения оборотной стороны мира и вызвало в конечном итоге обвал державы. Шахназаров показал это движение к закату аккуратными, тонкими, не лобовыми штрихами. Через обилие ходульных плакатов-лозунгов да смешную ныне наивность подачи «Новостей дня», транслируемых в начале киносеансов. Через редкие реплики героев. Вот друг Костя смело, с пылом начинает доказывать другу Стёпе, что человеку важно ездить туда, куда хочется, и читать что хочется, без цензурных ограничений. Но Стёпка политически грамотно замечает, что его-то всё в этой жизни устраивает. А их общий друг Сергей вообще сводит опасные разговоры на нет, вдруг вспомнив с волнением, что забыл про спектакль, на который обещал повести любимую девушку… Какая там политическая составляющая – так, одна лишь вялая (что точно передано в фильме) тогдашняя борьба доблестной советской милиции с мелкой «фарцой» джинсами и зарубежными пластинками. Но с другой стороны, вспомните сакраментальное «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». Может быть, в этих шутливых строках была, как зачастую бывает, доля шутки?..
На экране отсутствуют и красиво поставленные драки, горы трупов, крутые разборки, детективные «крючки». Одним словом, все те обязательные, кажется, составляющие всякого отечественного фильма. Да и сюжетного стержня, в строгом смысле слова, тоже нет. Фильм являет собой череду бытовых зарисовок, действие тянется неспешным течением реки в видовом интерьере Гагр, Москвы, Хивы и Хорезма. Но картина «цепляет» прочно и надолго. За счёт чего?
В первую очередь, конечно, за счёт той самой «идеологической надстройки» – трудноуловимой эфемерной материи, которую мы пытались выше выразить в слове. Именно она есть тот невидимый стержень связи времён, которую удалось показать Шахназарову «через годы, через расстоянья». Но немаловажны и вещные, «осязаемые» творческие реалии. Успех картины определён в том числе и «попаданием» зрителя в воздух, атмосферу тех лет. В чём несомненная заслуга художника-постановщика Людмилы Кусаковой и оператора Шандора Беркеши. У первой была сложнейшая задача передать достоверно все детали недавнего исторического периода, который многие зрители помнят куда как хорошо. При том что осталось от неё в «вещественном» выражении едва ли не меньше, чем от XIX века! Задача же Беркеши, немало осложнённая тем обстоятельством, что при выборе натуры умер от инфаркта оператор Андрей Жегалов, начинавший работать над фильмом, оказалась выполненной с истинно профессиональным классом, с умением передать даже краски той поры. Ведь можно до детали учесть бытовые особенности времени, но не передать «цвет» эпохи. И всё, фильм становится мёртвым муляжом, «не дышит» – чему нам, особенно в последнее время, доводилось не однажды быть наблюдателями.
Шахназаров не стал «выстреливать» в зрителя и звёздной актёрской «обоймой». Из «медийных лиц» в «...империи» лишь Ольга Тумайкина, Владимир Ильин и, как всегда блистательный, Армен Джигарханян. А все главные роли исполнили дебютанты. После серьёзных, длительных кастингов были отобраны студенты трёх московских и одного питерского театральных институтов. Это Александр Ляпин, Лидия Милюзина, Иван Купреенко, Егор Барановский, Янина Калганова. Родом они из бывшего Советского Союза в миниатюре. Кто из Витебска, кто из Риги, Краснодара, Подмосковья…
Остаётся уяснить для себя последний вопрос. А именно: что же сподвигло генерального директора киноконцерна «Мосфильм» с его, несомненно, государственным уровнем занятости на очередное творческое свершение? Видимо, осознание нашего сегодня как времени «собирать камни». В одном из интервью Карен Георгиевич обмолвился, что его привлекает последний этап существования великой империи – СССР. И тот след, который он оставил в душах и судьбах поколения. И ситуация, когда то, что казалось незыблемым, рухнуло в одночасье. Шахназаров и попытался на невидимой параллели показать взросление тех, кто через поиск новых путей развития бескровно пришёл к смене государственного строя. Идею написать такой сценарий, про их общую юность, он подал своему однокласснику Сергею Рокотову, известному как автор детективов. (Потом к работе был подключён и молодой соавтор – Евгений Никишов.)
А демонстрация в фильме развалин древнего Хорезма определена любопытным привходящим фактом. Дед сценариста Рокотова, знаменитый академик Толстов, которого называли «русским Шлиманом», в своё время и открыл несколько хорезмийских городов. И доказал, что легендарное Хорезмийское царство действительно существовало! Такая вот знаковая связь времён, поколений и – империй.