Если вы такой честный, почему
же вы до сих пор живы?
Вопрос телезрителя Артёму
Смертию смерть поправ.
Пасхальный канон
Немало лет прошло с момента его гибели, но до сих пор комок подступает к горлу, когда с экрана задумчиво смотрит молодой, перенявший у матери красоту и обаяние Артём Боровик. Столь яркий талант не может зарасти травой забвения. На страже – многочисленные друзья, и прежде всего отец, для которого это «вахта памяти». В дополнение к многотрудным обязанностям писателя и журналиста, на счету которого помимо аналитических обзоров интервью с элитой эпохи: от папы римского до «папы» Хемингуэя, от Маркеса до Альенде, от Хо Ши Мина до Керенского.
Казалось бы, всё при нём – достойно продолжает дело сына. Но упаси нас бог от таких продолжений, это грустно и больно; это противоестественно. Павел Антокольский в поэме, посвящённой памяти павшего на войне сына, писал:
Я не знаю, будет ли свиданье.
Знаю только, что не кончен бой.
Оба мы – песчинки в мирозданье.
Больше мы не встретимся с тобой.
Генрих всегда служил ему маяком в жизни, тем более что и сам вышел из творческой среды: отец – дирижёр Пятигорского театра музыкальной комедии, мать – ведущая актриса Мария Матвеева. В справочно-аналитическом издании «Современная политическая история» справедливо отмечается, что он одним из первых начал работать на стыке журналистики и литературы; но можно добавить – и на стыке литературы и политики. В течение многих лет наши пути пересекались на почве «мирских дел», поскольку он был председателем СКЗМ (Федерации мира и согласия) и вице-президентом Всемирного совета мира. Генрих обладает редким талантом полемиста, подкупающего аудиторию разносторонностью и глубиной знаний в сочетании с чувством юмора.
Но главное, что он передал Артёму, – как раз то, что редко передаётся по наследству, – литературный талант. Запомнились его книги «Повесть о Зелёной Ящерице», «Репортаж с фашистских границ», «Момент истины», «Ким Филби». Равно как и пьесы «Мятеж неизвестных», «Человек перед выстрелом», «Агент 00». В этом ряду мне больше всего по душе «Интервью в Буэнос-Айресе», на первом прогоне которого мне посчастливилось присутствовать. Не забыть, как рыдала Гладис Марин – лидер чилийского комсомола: её муж был в застенках Пиночета.
У Артёма всегда был пример, достойный подражания: отец не только смелый и инициативный человек; у него есть ещё одна ценная черта, которая быстро выветривается из жизни в постсоциалистическую эпоху: порядочность. «Меня Бог миловал от участия в недостойных делах. Ни в 56-м, когда советские войска вошли в Венгрию, ни в 68-м, когда наши танки вступили в Чехословакию, я это не приветствовал. И против диссидентов ничего никогда не подписывал» – это из интервью, опубликованного 16 ноября 1999 года в «Известиях». Он не перестраивался на марше ради охаивания всего советского, когда хвалить стало немодно. «Что касается советской власти, то далеко не всё было в ней однозначно. Было множество тупиц, демагогов (не думаю, что сейчас меньше). Не было демократии. Но было и бесплатное образование, и бесплатная медицина, и уверенность в завтрашнем дне. Чего не было, скажем, даже в богатейшей Америке. И поддерживал я не конкретную советскую власть, а идеи социализма».
Он мог бы сказать вслед за Пастернаком: «Это было при нас. Это с нами войдёт в поговорку».
Только при наличии таких «глубоких корней», только в такой семье мог сформироваться Артём – мужественный человек с пытливым умом, который всегда стремился быть в эпицентре событий. Причём не понаслышке, а на собственном опыте.
О нём – тысячи публикаций, частично отражённых в коллекции «Совершенно секретно». С разрешения редакции приведу несколько фрагментов.
Вот отрывок из письма командира Джелалабадского спецназа полковника Ю. Старова: «К джелалабадским спецназовцам приезжало много прославленных корреспондентов и известных писателей, но ни один из них не рвался побывать в бою вместе с нашими парнями. А для того чтобы писать даже близко к истине, надо хотя бы один раз почувствовать на своей шкуре, что это такое. Боровик это почувствовал».
А вот слова отца: «Артём писал «Глупцы называли Афганистан «школой мужества». Но глупцы были мудрецами: своих сыновей они предпочитали в эту школу не отправлять…
Я не был глупцом, никогда не считал войну в Афганистане школой мужества. Но не был и мудрецом. Я не возражал, когда Артём решил туда отправиться. И не возражал, когда он принимал решения идти на особо опасные операции. Хотя мой друг Юлий Воронцов звонил мне из Кабула и спрашивал, не слишком ли рискует мой сын…»
И может ли быть более убедительное свидетельство, чем суждение безногого деда Силантия. Надев свою старенькую фронтовую гимнастёрку с орденами солдатской Славы, медалями «За отвагу», «За Бухарест», «За Берлин», он тихо, но чётко произносит слова, обращённые к своим сверстникам, ушедшим в огне войны и уходящим сейчас в бессмертие: «Помянем Артёма. Он был из нашего теста. Он младший в нашем строю бессмертных».
Артём был государственным мужем. «В какие-то мгновения, – писал Олег Попцов, – он почувствовал себя Робин Гудом, справедливым разбойником, наивно полагавшим, что заставит воров вернуть награбленное. Он говорил об этом вслух. Его обвиняли в радикализме, в симпатиях к коммунистам. Нет-нет, он был категорически не радикален и чужд коммунистическому догматизму и популизму. Он просто считал развитие страны в экономике, общественном сознании, образовании, кстати, и бизнесе тоже, невозможным вне морального и нравственного поля. В ином случае страна превращается в необъятное криминальное пространство».
Сейчас стало модно проводить разного рода опросы. Это полезно для определения умонастроений гражданского общества, хотя результаты их, естественно, не совпадают. Нобелевский комитет попросил ведущих писателей назвать лучшее художественное произведение мировой литературы. Они сошлись на «Дон Кихоте», который опередил творения Толстого, Достоевского, Шекспира и Кафки.
Французы назвали произведения Дюма-отца и перезахоронили его прах в Пантеон. Трижды прав Юрий Нагибин, пожалев тех мальчишек и девчонок, которые жили до появления «Трёх мушкетёров» и «Графа Монте-Кристо».
Англичане своеобразно высказали своё мнение и заставили Конан Дойла возобновить публикацию очерков о Шерлоке Холмсе после того, как его убил профессор Мориарти: они разбили камнями все окна в доме.
В этом ряду можно упомянуть и композитора: итальянцы покрыли сеном площадь перед домом умирающего Джузеппе Верди, чтобы он протянул «хоть до исхода дня».
Но моему душевному настрою больше отвечает суждение тех, кто на первое место поставил Библию, а на второе – «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери. В его судьбе немало совпадений с Артёмом. И воевал не по призыву, а по зову сердца, хотя мог откупиться, как многие. И погиб загадочно. На склоне лет (под 90, когда мучает совесть) пилот люфтваффе – «сокол» Геринга Хорст Рипперт счёл нужным сообщить, как подкрался сзади к самолёту писателя, выполнявшего разведывательный полёт, «разглядел на фюзеляже французские опознавательные знаки, заложил вираж и вышел ему в хвост, а затем сбил». Старческое покаяние: «Если бы я знал, что это был Экзюпери, я бы никогда не сбил его». Признание существенно, если всё это правда! Однако найденные в 2003 году на дне неподалёку от Марселя обломки истребителя… не имели следов обстрела. Почти по Вертинскому:
Их ведут седые капитаны,
Где-то затонувшие давно.
Утром их немые караваны
С плеском опускаются на дно.
Но и на дне не нашлось ключа к разгадке: уцелел только браслет с именем лётчика, его жены и адресом издателя, выпустившего «Маленького принца». Здесь не место углубляться в расследование, «это совсем другая история», как говорила усталая Шахразада царю Шахрияру. Но удивляет отсутствие интереса к криминальным загадкам, которые касаются не только Артёма и Сент-Экзюпери, но и затерянного в истории и водных пучинах экипажа Леваневского, совершавшего беспосадочный перелёт Москва – Северный полюс – Америка. Лишь недавно договорились с американцами о совместном завершении обследований этого самолёта-могилы, остов которого хорошо просматривается в ясный день у берегов Аляски.
Когда же он настанет – ясный день?
, член правления Российской ассоциации содействия ООН
Код для вставки в блог или livejournal.com:
 
Наш «Маленький принц»Немало лет прошло с момента его гибели, но до сих пор комок подступает к горлу, когда с экрана задумчиво смотрит молодой, перенявший у матери красоту и обаяние Артём Боровик. |
| КОД ССЫЛКИ: |