КНИЖНЫЙ РЯД
Джим Джармуш: Интервью / Сост. Л. Херцберг; пер. с англ. Е. Бурмистровой, А. Брагинского. – СПб.: Издательский дом «Азбука-классика», 2007. – 352 с. – (Арт-хаус).
: Интервью / Сост. Дж. Пири; пер. с англ. З. Абдуллаевой, В. Клелеева, М. Теракопян, Н. Цыркун. – СПб.: Издательский дом «Азбука-классика», 2007. – 336 с. – (Арт-хаус).
Вот два «праведника», благодаря которым – по мнению некоторых особо радикальных представителей киноманского сообщества – ещё продолжает сохранять своё право на существование весь громадный мегаполис заокеанской фильмопроизводящей индустрии. Лихие и отчаянные парни (в творчестве, в творчестве в первую голову, но и по 
жизни предпочитающие идти своим, однажды избранным крутым путём, невзирая на массовое движение по широким, гладким и накатанным автострадам). Умницы, острословы, записные меломаны. Модники, плейбои, ковбои. Одним словом, просто красавцы. Но и в профессии в отличие от многих иных коллег действительно «рубящие», сумевшие создать на ограниченном пространстве кадра свои собственные «именные» миры. Современные классики, как ни крути!
Так что нужно воздать должное издательскому дому с брегов Невы, избравшему себе странноватое, но однозначно гордое имя «Азбука-классика», за то, что первыми фигурантами его недавно рождённой серии «Арт-хаус», призванной ближе знакомить нас со «знаковыми персонами современного искусства», стали не кто-нибудь, а именно Джармуш и Тарантино.
Двое действительно культовых режиссёров, две «узловые» фигуры киноландшафта рубежа тысячелетий, снявшие, возможно, пару «самых главных» фильмов 90-х, а именно – «Мертвеца» и «Криминальное чтиво», соответственно они были всегда нарасхват у представителей прессы. Дали сотни интервью, самые интересные и показательные из которых – надо надеяться – составили содержание этих сборников. В том, что заокеанская в общей своей массе школа интервьюирования вопреки ожиданиям не может быть названа образцовой, мы уже имели возможность убедиться. Вот и в «хрестоматиях», составленных учёными людьми из Университета Миссисипи (и переведённых на русский, к слову сказать, весьма и весьма прилично), всё то же обилие повторяющихся банальных вопросов, много журналистского желания «образованность свою показать», придыхание, чередующееся с амикошонством (и то и другое – своей «критической массой» равно раздражающее).
Ковбои дают адекватный ответ. Дурацкие вопросы парируют конгениальным образом, за словом в карман джинсов не лезут, могут элегантно отбрить, а могут и ответную дурочку свалять – весьма артистичным образом. Ну а если вдруг, паче чаяния, собеседник оказывается способным мыслить и рассуждать, если спрашивает нечто действительно важное об их творчестве – то тут всё позёрство и пересмешничество как рукой снимает. Ибо эти материи для Тарантино и Джармуша действительно «святое дело».
А ещё при всех их «онтологических» различиях самый независимый режиссёр мейнстрима и самый коммерчески успешный постановщик независимого кино поразительно сходятся в одном. В настоящей «ушибленности» тем родом искусства, которым они занимаются. Почти физически теплеют эти голоса, когда речь заходит о любимых картинах, о том, чем засматривались в детстве и юности, о том, что повлияло на становление. И сколько же они всего видели, и как же уверенно ориентируются в истории кинематографа, и сколько кадров и сцен помнят наизусть!
Ни дать ни взять живой укор изрядному числу их российских коллег, в особенности из когорты тех новоявленных «делателей» фильмов, что ничтоже сумняшеся приходят в профессию, практически «с чистого листа». То есть всего Джармуша и всего Тарантино они, конечно же, «прошли», но вот Ромма от Роома отличить, как правило, уже не в состоянии.