Лейла Бекизова. Литература в потоке времени. Вторая половина ХХ века: логика формирования и развития. – Черкесск: РГУ «Карачаево-Черкесское республиканское книжное издательство», 2008. – 416 с.
Вэнциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона можно прочесть: «Черкесы. Этим именем обозначается группа разноплемённых, но родственных по языку и культуре западно-горских народностей Кавказа, занимавших (до выселения своего из России) бо’льшую половину Кабардинской плоскости, значительную часть обоих склонов Кавказского хребта и восточный берег Чёрного моря... Черкесы жили на Кавказе почти на тех же самых местах с древнейших времён: первые исторические сведения о них восходят к началу VI века до рождения Христа. Название «черкес» дано им окружающими их народами, сами же они себя всегда называли «адыге».
Современные черкесы живут в Карачаево-Черкесии, в странах Ближнего Востока, Турции, США, других государствах. Черкесы, кабардинцы, адыгейцы являются носителями единого языка, фольклора и художественной культуры, адыгской этики Адыгэ хабзэ, эпоса «Нарты».
Литература черкесского народа развивается на кабардино-черкесском языке (абхазо-адыгская группа кавказской семьи языков).
Письменная черкесская литература начала развиваться, когда в 1924 году в Баталпашинске появилась первая местная газета «Адыгэ псэукIэ» («Черкесская жизнь») и стали издаваться первые буквари, учебники и хрестоматии на родном языке. В 1927 году при этой газете была организована Черкесская ассоциация пролетарских писателей. В 30-х годах прошлого века зарождаются прозаические жанры: рассказ, повесть и роман. Автором первого романа стал Х. Абуков («На берегах Зеленчука», 1930). Менее интенсивно развивалась поэзия. В 1939 году вышел первый коллективный сборник «Стихи молодых поэтов Черкесии».
У черкесской литературы прочные этногенетические и национально-художественные традиции. В частности – богатый фольклор, общеадыгский эпос «Нарты», огромное наследие русскоязычных просветителей. Именно в русле регионального и всероссийского литературного процесса и рассматривает Л. Бекизова развитие черкесской литературы.
Разделы книги отражают логику формирования и развития черкесской литературы как составной части адыгской художественной культуры: «Мифоэпические и фольклорные реминисценции художественной культуры черкесов-адыгов», «Начало диалога. Из опыта северокавказского (адыгского) просветительства», «В поисках новых методологических измерений», «К проблеме идентификации», «Слово о поэтах и поэзии». Не забывает автор и соотечественников, оказавшихся волею судеб за границей. Им отведена рубрика «В мире черкесской литературной диаспоры. Мухадин Кандур». Где, в частности, отмечается, что среди «современных черкесских писателей, широко опирающихся в своём творчестве на мифоэпические традиции народа, выделяется англоязычный писатель Кадыр Натхо»; и что большой «интерес в деле дальнейшего осмысления культуры черкесского зарубежья представляет деятельность израильского черкеса Таш Ясина...».
Название отдельной главы третьего раздела говорит само за себя: «Инонациональный характер (русский человек) в системе образов историко-революционного эпоса адыгских литератур». Автор указывает: «Для литератур Северного Кавказа обращение к теме русского народа было принципиально важным... Тема русского народа неотделима... от становления и дальнейшего развития каждой из национальных литератур региона». С другой стороны, в «творчестве Ш. Ногмова, С. Хан-Гирея, С. Казы-Гирея... обнаруживается не только стремление рассказать русскому читателю о своём народе, но и поддержать своей деятельностью мечту представителей прогрессивной русской интеллигенции о приобщении горцев к просвещению, к новым формам жизни, добрососедским отношениям».
Книга содержит целый комплекс общетеоретических проблем. Автор руководствовался необходимостью нового взгляда на литературный процесс, нового «прочтения» произведений различных жанров, осмысления художественного мастерства писателей, изображения Человека как главного объекта литературы. Поставленные задачи и их решение оказались достойными друг друга.