Дни русского языка и различные фестивали, в которых участвуют деятели культуры и искусства из России, для Армении вещь вполне привычная. От такой традиции здесь никогда не отказывались и не собираются, на что есть веские причины. Какие именно – рассказывает заместитель министра культуры Республики Армения, известный писатель и критик Давид МУРАДЯН.
– Не будем красивыми словами прикрывать очевидные факты: практически на всём постсоветском пространстве русский язык свои позиции сдал. Во многом потому, что в независимых государствах его воспринимают как язык «советский», от которого хочется откреститься и забыть… В Армении это чувствуется?
– История русского слова в Армении начинается гораздо раньше советского времени. У наших стран долгая биография культурно-исторических связей, достаточно глубоких и серьёзных. Поэтому в Армении русский язык воспринимается не как «советский пережиток», а прежде всего как культурный феномен. Интерес к нему вполне естественен. Русский – это язык-океан…
– …В котором очень часто боятся утонуть…
– А вот это уже зависит от того, насколько крепки твои собственные культурные основы. Так что нам в данном случае опасаться, наверное, оснований нет. И русский язык мы воспринимаем не только с литературной точки зрения, но и как выход в некое культурное, интеллектуальное пространство. Дополнительный выход – в плюс к твоему собственному языку. Кстати, в традициях классической армянской интеллигенции всегда было свободное владение и русским, и французским, и немецким языками. А сегодня мы, я уверен, должны возобновить интенсивный процесс взаимных переводов. Вообще переводческий подвиг русского языка – особая тема. Мало кто так обширно охватывал культурное наследие человечества, приобщая к нему свой народ и многие другие, владевшие русским. Громадный подвиг. Конечно, политические векторы имеют привычку меняться. Однажды, лет 7–8 назад, на международном форуме один чешский писатель спросил у меня: а зачем вам, армянам, русский язык? Может, пора приобщаться к другому пространству, мировому, глобальному? Давайте, 
сказал я ему, спросим присутствующих здесь ваших западных коллег, что они знают о чешской литературе, кого из писателей назовут, кроме, например, Кундеры или Гашека? А я знаю ваши сказки, ваших лучших поэтов и прозаиков. Знаю в первую очередь потому, что русские их переводили. Армяне переводили тоже, но далеко не в таком объёме. Благодаря русскому языку я прочёл не только чешских авторов, но и поляков, румын, норвежцев и прочих, и прочих… За один только этот переводческий труд мы должны относиться к русскому языку с уважением…
– Общеизвестен и «переводческий подвиг» армян. Так, например, труды многих античных и средневековых философов не были утеряны только потому, что сохранились их переводы на армянский в древних рукописных книгах, бог весть как уцелевших в монастырских библиотеках после стольких войн и нашествий…
– День Святых переводчиков в Армении – церковный праздник с полуторатысячелетней историей. Он возник в честь тех, кто перевёл на наш язык Библию. Однако уже давно его отмечают и как праздник светский, когда мы чествуем современных литераторов-переводчиков. Как раз в октябре к этому празднику мы приурочили очередной литературный форум стран СНГ и Балтии, посвящённый проблемам перевода. Но это как раз тот случай, когда «улица» должна быть с «многосторонним движением». После прошлогоднего форума уже вышел казахский журнал, целиком посвящённый армянской литературе, а сейчас мы планируем одновременное издание антологии современной новеллы во всех постсоветских странах: в Молдавии на молдавском, в Армении на армянском, в России на русском…
– Грузию из списка, похоже, придётся вычеркнуть?
– Грузинскую литературу мы в свой перечень всё равно записали. Час политики – это час политики, а время культуры есть время культуры. Мы хотим выдвинуть свой проект на форуме, получить согласие наших партнёров и приступить к этой системной работе. Она подразумевает не только издание книг: нужно создавать общий интернет-сайт, где страны могут выложить лучшие образцы своей литературы, всё время пополняя подборку (вопросы авторского права, думаю, при этом урегулировать не так уж сложно).
– А каких русских, российских писателей сейчас издают в Армении?
– Буквально пару дней назад мы утвердили список книг, издаваемых при поддержке государства. В нём зафиксирован томик Платонова («Котлован» и «Ювенильное море»), эссе Бродского, «Исповедь» Льва Толстого… Уже издан сборник рассказов современных российских писателей, заявивших о себе в 80–90-х гг. прошлого века, сейчас мы готовим второй выпуск, тоже при господдержке. Кроме того, немало книг выходит и на свободном рынке, мне даже трудно их с ходу перечислить. Например, издана книга Сергея Довлатова, готовится к печати перевод «Козлёнка в молоке» Юрия Полякова… Труды на русском языке публикует и Академия наук.
– Какими же тиражами выходят в Армении русские книги?
– К сожалению, здесь похвастаться трудно. Государство поддерживает издание до тысячи экземпляров. Издательства могут допечатать книгу, исходя из собственных возможностей, но на деле это происходит редко. Культурное русскоязычное пространство действительно сужается, и наша задача – вернуть утраченные позиции. В конечном счёте речь здесь идёт о поле общественного воздействия литературы как таковой. Хотя, возможно, следует одновременно задействовать и другие формы: электронные книги, интернет-сайты. Это тоже своего рода «охват общества», особенно если учитывать пристрастия нового поколения. Даже при том, что интернет-пространство во многом представляет собой «джунгли» с соответствующими законами…
Я не случайно об этом говорю. Мне в последнее время всё чаще кажется, что на моём поколении общее культурное пространство грозит закончиться. В него надо срочно «поселить» новую плеяду литераторов – молодёжь. Когда-то мы на всесоюзных совещаниях молодых писателей не только «обменивались опытом», но и просто устанавливали нормальные человеческие связи. Читали и переводили друг друга, ходили в гости… Мы так рады возможности проводить в Армении Дни русского слова, потому что это – персональные человеческие контакты. И я думаю, что программу следующих таких Дней нужно сделать специально ориентированной на молодёжь. Не на тех, «кому за…», а тех, «кому до…» – до 35 лет, например.
– А интересна ли русская культура молодым? Насколько они с ней знакомы, если сократилось число русских школ, язык теряет глубину и яркость, студенты и школьники учат его «как иностранный» – весьма поверхностно?
– Вот мы с вами сейчас говорим. У меня очень плохой русский язык?
– Давид Эдуардович, я оценила степень вашей иронии…
– Так вот я окончил армянскую школу, армянский филфак. К тому же я сын репатриантов, бежавших из западной Армении во Францию. То есть вообще не из «русского поля»… Вопрос не в том, сколько будет русских школ (это механистический подход), а в том, как в них будут преподавать. Каким будет культурное пространство, какого рода ценности, привлекательные для молодёжи, будут приходить к нам из России. Америка достаточно методично работает в этом направлении. Вопрос, что сможет и захочет сделать Россия. Есть множество форм, поощряющих интерес к русскому языку и культуре: стажировки, образовательные программы, издание книг, стипендии, премии, наконец, фестивали и форумы, подобные нынешним Дням русского слова…
Я очень жалею, что в своё время нас намеренно плохо учили в школе иностранным языкам – чтобы мы не слушали «нежелательных» радиостанций и не читали запрещённых книг. Я бы хотел, как мой отец, свободно изъясняться и писать на французском, но увы… На русском я начал интенсивно читать книги лет в 13–14, потому что политический «самиздат» на армянский переводить не успевали… Но раз войдя в глубокие воды, начинаешь плыть всё дальше и дальше.
Нам нельзя отказываться от русского слова – это наше историческое достояние, это блестящая возможность расширить своё мировоззрение. Это не только Россия – целый мир, дверь в который надо всегда держать открытой.
Беседу вела