Хожу я частенько по улице Кузнецова, мимо здания регионального Министерства здравоохранения.
Учреждение солидное, перед ним и площадка для автомобильной стоянки имеется. И заполняют эту площадку множество автомобилей разных рангов и достоинств: от личного министерского лимузина до «карет скорой помощи». Ждут-с кого-то, вызванного к высокому начальству. Ну и бог бы с ними: ждите себе. Но вот в чём закавыка. Эти перевозчики представителей самой гуманной в мире профессии не только площадку перед министерством оккупируют – но и весь тротуар, предназначенный, естественно, для нас, ничтожных обывателей. Сплошняком стоят! И водители, прекрасно знающие, что этого делать нельзя (серьёзный штраф полагается!), улыбчиво наблюдают, как простые, не автомобилизированные граждане, либо по проезжей части (подвергая себя опасности) идут, либо между автомобилями бочком протискиваются.
Ситуация показалась мне не слишком правильной – и заглянул я в тот Минздрав. Заявляю робковато:
– Автомобили тротуар заполонили. Можно водителям объяснить, что это неуважительно по отношению к пешеходам?
– А это не наша забота!
И личики – в сторону.
В этот момент я и призадумался: а с чего, собственно, начинается Родина?
Почему призадумался? Да потому, что не только у здания Минздрава – в каждом присутственном месте – в жилищной конторе, в собесе, на почте, в маршрутке, в кабинете самого ничтожного клерка, вообще повсеместно – российский гражданин встречается с неуважительным, недоброжелательным, а порой и просто хамским отношением к себе, к своим вообще-то весьма скромным нуждам и потребностям. Каждому из нас нетрудно вспомнить то ощущение собственной униженности, которое возникает при любом соприкосновении с органами власти, с милицией, с налоговой службой, с органами социального обеспечения и так далее. Это неуважение к себе мы часто воспринимаем как норму.
Как-то на Ульяновском почтамте понадобилось мне отослать заказное письмо. В маленькой комнатке толкалась очередь; было невыносимо душно. Принимала письма лишь одна приёмщица, второе рабочее место пустовало.
Через коридор, напротив, в отделении абонентских ящиков, тоже принимают заказные письма. Пошёл туда. За столиком скучала милая сотрудница почтамта.
– Отошлём письмо?
Сурово глянув, мне ответствовали:
– Читать умеете? Здесь принимается почта только от юрлиц и организаций.
Так как я представлял некую организацию (а именно – «Литературную газету»), то и решил, что письмо в её адрес отправить как бы должны.
Думаете, моё письмо приняли? Нет.
После долгой дискуссии на тему «Прав клиент или нет?» письмо всё же отправили. Правда, для этого пришлось «подняться» аж до помощника начальника почтамта.
Но разве только на почте ожидает нас миловидное (или немиловидное), но хамоватое личико? Нет, куда ни сунься – оно там. В окошечке жилищной конторы, в «предбаннике» любого начальствующего прыща, в пенсионном фонде, в маршрутке… И даже в больнице.
Клали в больницу мою знакомую. Рассказывает, как с ней обошлись:
– Доставили меня на «скорой помощи» в кардиологию. В приёмном покое оформляли умопомрачительно долго. Задыхаюсь, в глазах темнеет. Прошусь побыстрее к врачу… В ответ из-за конторки слышу: «Куда торопишься? Все там будем!» Регистраторша куда-то убегает, через несколько минут возвращается…
Лифт не работает. Оказывается, в двенадцать ночи выключают – экономят электричество. Ползу пешком на третий этаж. Следом поднимается ещё одна женщина. Дежурная медсестра встречает нас весьма учтиво: «Куда все прут и прут? Местов нет, куда я вас дену?» Через силу отвечаю: «Ну раз так – ставьте к стенке. Расстреливайте…»
И это – в больнице?!
Пора вроде бы привыкнуть. Но проходят десятилетия – хамство, грубость, неотёсанность, самоуверенное чванство, пустопорожняя горделивость во всех закоулках российского бытия никуда не исчезают. Ничего их не истребляет: ни пионерские отряды, ни «заповеди школьника», ни многочисленные жалобы по начальству.
Российский неокапитализм последнего двадцатилетия тоже не прибавил ни гражданину, ни обществу интеллигентности, учтивости, уважения к личности, элементарной вежливости. Разве что всеобщая хамоватость стала изощрённее, куда-то в недра человеческого существа упряталась. Но всегда готова оттуда явиться и показать любому из нас «кузькину мать».
Впрочем, извините. Есть одна подвижка: власть призывает пандусы для инвалидов сооружать. Дальше пока не продвинулись.
, УЛЬЯНОВСК