Женщина за дирижёрским пультом – это всегда как минимум эффектно. А если эта женщина к тому же молодая, стройная, яркая блондинка... А если ещё и творящая прекрасную музыку с одним из лучших оркестров Москвы – эффект усиливается многократно. Ровно так, как это происходило на концерте из цикла «Звёзды 21-го века», прошедшем днями в Большом зале Московской консерватории. С дирижёрской палочкой – Мария Эклунд, шведка русского происхождения, запомнившаяся нам по прошлогодним триумфальным гастролям оркестра и солистов итальянского «Арена ди Верона». Оркестр – Академический симфонический Московской филармонии, а солисты, которых вполне можно назвать музыкальным будущим страны, – лауреаты последнего конкурса имени Чайковского, виолончелист Александр Бузлов и пианист Мирослав Култышев. Программа вечера – сложнейшие для исполнения концерты Шумана и Равеля.
Уже при прослушивании «Розамунды» Шуберта, сыгранной в начале «для разогрева», стало ясно – и музыканты, и дирижёр прекрасно понимают и друг друга и общее дело. Прозрачный, но вместе с тем достаточно плотный звук, изящная нюансировка – характерные черты раннего романтизма, точно переданные оркестром. Вообще глубокое и тонкое чувство стиля – это, пожалуй, наиболее яркая особенность дирижёра Эклунд. Это было заметно в первую очередь благодаря «всесильному богу деталей», внятно и звучно формировавшему тем не менее индивидуальное целое. В качестве примера стоит упомянуть об особом диалоге между солистом Александром Бузловым и партией первой виолончели в ля-минорном концерте Шумана, сыгранном в первом отделении. Согласно самой Марии Эклунд, именно конфликт этих двух партий и составляет ту движущую драматическую силу, которая даёт энергию развития всему концерту – особенность, редко замечаемая дирижёрами. Несмотря на их молодость, оба солиста продемонстрировали вполне зрелое исполнение – недаром и Бузлов и Култышев – сегодня это востребованные, активно гастролирующие музыканты. Последний играл ре-мажорный концерт Равеля для левой руки – произведение, неспроста столь редко исполняемое. История его заслуживает отдельного упоминания. Морис Равель написал его специально для австрийского пианиста Пауля Витгенштейна, потерявшего правую руку на фронтах Первой мировой войны, однако не оставившего концертной деятельности. В этом музыкальном шедевре (не сразу, кстати, оценённом и самим Витгенштейном) партия левой руки выписана столь виртуозно, что даже у очень искушённого слушателя создаётся впечатление, что и двумя-то руками его сыграет не каждый. Култышев свою задачу выполнил блестяще, получив заслуженные овации зала, которые в равной мере относились и к оркестру, звучавшему совсем по-другому по сравнению с первым отделением. Да это и неудивительно, поскольку музыкальный импрессионизм Равеля – это совсем другие краски: более терпкие, насыщенные, плотные, несущие уже проникшие в академическую музыку джазовые интонации. Иногда, особенно в первой части равелевского концерта, казалось, что звучит – да простят меня строгие пуристы! – музыка из американских блокбастеров, прошлых и нынешних: настолько мощным оказалось влияние французского гения на своих заокеанских коллег по цеху. И настолько слаженно, победительно и даже лихо звучал столичный филармонический.
«Я с большим удовольствием работаю с одним из самых интеллектуальных оркестров России», – сказала после концерта Мария Эклунд. – В наше время, когда власть в симфонических коллективах перешла от дирижёров к менеджерам, когда в целях экономии сокращается количество и время репетиций, профессионализм оркестрантов играет ключевую роль при достижении достойного творческого результата. И в этом смысле сегодняшние российские музыканты, несмотря на все трудности, достойно продолжают те великие традиции, которые были заложены их предшественниками».