Обсуждение новой редакции Федеральных образовательных стандартов, когда добрались до преподавания литературы, превратилось в поле брани. Причём, как уже не раз бывало с этим предметом, в обоих смыслах. Битва за свою точку зрения тут же стала смахивать на кухонную брань.
Даже дискуссия о стандарте гораздо более политизированной истории прошла спокойно. Не стали привлекать широкую общественность и к обсуждению математики, как это было в начале перестройки. Тогда, помнится, требовали ограничиться в массовой школе чуть ли не сложением с вычитанием. Мол, для похода в магазин и работы в сфере обслуживания этого вполне достаточно. Да и слишком сложные Достоевский с Толстым для потребителя излишни.
Жаркие споры о том, включать или не включать в программу нелюбимую, как ни странно, многими классику, велись и тогда, когда принималась Концепция преподавания русского языка и литературы, но как-то всё улеглось и титаны остались. Почему опять возникла столь горячая полемика? Может быть, потому, что именно от литературы зависит, кто выйдет из стен школы? Патриот, обладающий национальной идентичностью, или Иван, не помнящий родства? Раб или свободный, социально ответственный гражданин?
Когда Васильева заступила на пост министра, первое, что она пообещала, – это вернуть школе воспитательную функцию. Но, как оказалось, представления о том, как именно и на каких произведениях воспитывать, совпадают не всегда.
Продолжение темы на стр. 4, 5