Сетка Первого устроена так: на всякое скорбное событие главный канал страны откликается программой «Пусть говорят». Это единственная площадка, где оперативно проявляют солидарность, выражают соболезнования. Ответственность за верность выбранной интонации лежит на Андрее Малахове, которому следует пригласить уместных гостей, найти убедительную хронику, определить вектор. Выпуск, посвящённый Андрею Вознесенскому, ярко проиллюстрировал, сколь скромен интеллектуальный потенциал программы, доказал, что посредственность обладает единственным безусловным даром: виртуозно принижать выдающееся явление до своего уровня.
Начало обескуражило: Малахов представил Андрея Вознесенского как великого русского поэта, подтвердив это звание так: «На его стихи были написаны самые знаменитые песни нашей эстрады». Название лодки оказалось для её дальнейшего плавания определяющим – ритм программе задавали архивные вкрапления Пугачёвой, Йолы, Гнатюка, Осина, что с молчаливым недоумением вынужденно созерцали Ирина Антонова, Владимир Спиваков… К середине программы стало понятно, зачем утомляли почтеннейшую публику лёгким жанром. «Ему не обидно, что мы расшифровываем его молодому поколению через эстрадные песни?» – спросил Малахов у Светланы Конеген. Не станем спорить, уместно ли в рамках ликбеза апеллировать к таким авторитетам современной молодёжи, как Конеген и Николай Гнатюк, исполнивший в 1980 году «Танец на барабане», – в конце концов Малахову виднее, что теперь модно.
Вопрос в другом: почему серьёзные, уважаемые люди соглашаются участвовать в программе, поддерживая тем самым её репутацию? Неужели умные, тонкие, образованные люди не понимают, что представляет собой контекст программы «Пусть говорят»? Когда Малахов настойчиво выуживал у Стаса Намина свидетельства о шапочном знакомстве Вознесенского с Шэрон Стоун, появилась надежда, что именно этот сюжет станет последней каплей и кто-нибудь поставит ведущего на место. Однако методология определения значимости русского поэта по шкале ценностей Малахова, к сожалению, не вызвала протеста и даже смеха. Хотя, нет, в какой-то момент показалось, что вдалеке кто-то всё-таки хохочет, скорее всего, Андрей Андреевич.