РЕЗОНАНС
Брань в последние годы действительно («Этот заматеревший футбол». – «ЛГ» № 10; «Простой, как мычание», №14) активно легализуется, проникая в книги, фильмы, телепередачи и печатные СМИ. Почему? Как ни странно, я думаю, благодаря превратному пониманию положения части 5 статьи 29 Конституции РФ, согласно которому ЦЕНЗУРА запрещена.
Многими гражданами, начисто лишёнными правосознания, запрет цензуры был воспринят как снятие и САМОЦЕНЗУРЫ, то есть того барьера, который каждый выстраивал для себя, исходя из соображений морали и нравственности. Чем перцовее писатель, тем аншлаговее нынче его книги. И если сначала это казалось остро – ого, человек публично выругался, значит, есть в нём, что называется, перчинка, – то теперь стало ясно: воплотилась установка тех, кого раньше называли авторитетами: «Мы матом не ругаемся, мы на ём разговариваем».
Кто-то где-то недавно изрёк: мол, одно забористое словцо передаёт во много раз больше ощущений и оттенков, чем все культурные разговоры и литературные труды, вместе взятые. Господи, как мне жаль этого человека... Хотя... Быть может, матерясь, он становится самодостаточным, компенсирует неуверенность в себе?
Если это так, то всё ещё страшнее. Получается, что в сегодняшней России не уверены в себе 90% населения. В том числе и так называемые сливки общества... Последним, кстати, так и хочется задать вопрос: уважаемые «образцы», куда ж вас слили, что вы настолько деградировали?
Говорят, мол, тринадцатиэтажный сленг есть творческая свобода. Бред. Это антисвобода во всей красе. Мат значительно сужает кругозор, заставляет людей деградировать. И не важно, в каких условиях звучит жаргон – в стрессовой ситуации или удовольствия ради.
Брань в последние годы действительно («Этот заматеревший футбол». – «ЛГ» № 10; «Простой, как мычание», №14) активно легализуется, проникая в книги, фильмы, телепередачи и печатные СМИ. Почему? Как ни странно, я думаю, благодаря превратному пониманию положения части 5 статьи 29 Конституции РФ, согласно которому ЦЕНЗУРА запрещена.
Многими гражданами, начисто лишёнными правосознания, запрет цензуры был воспринят как снятие и САМОЦЕНЗУРЫ, то есть того барьера, который каждый выстраивал для себя, исходя из соображений морали и нравственности. Чем перцовее писатель, тем аншлаговее нынче его книги. И если сначала это казалось остро – ого, человек публично выругался, значит, есть в нём, что называется, перчинка, – то теперь стало ясно: воплотилась установка тех, кого раньше называли авторитетами: «Мы матом не ругаемся, мы на ём разговариваем».
Кто-то где-то недавно изрёк: мол, одно забористое словцо передаёт во много раз больше ощущений и оттенков, чем все культурные разговоры и литературные труды, вместе взятые. Господи, как мне жаль этого человека... Хотя... Быть может, матерясь, он становится самодостаточным, компенсирует неуверенность в себе?
Если это так, то всё ещё страшнее. Получается, что в сегодняшней России не уверены в себе 90% населения. В том числе и так называемые сливки общества... Последним, кстати, так и хочется задать вопрос: уважаемые «образцы», куда ж вас слили, что вы настолько деградировали?
Говорят, мол, тринадцатиэтажный сленг есть творческая свобода. Бред. Это антисвобода во всей красе. Мат значительно сужает кругозор, заставляет людей деградировать. И не важно, в каких условиях звучит жаргон – в стрессовой ситуации или удовольствия ради.