Глядя на Катю – такую миниатюрную, женственную, со спокойным тихим голосом и пронзительно голубыми глазами, – трудно поверить в то, что это она поднимает в небо бело-красный вертолёт с надписью «Служба экстренной помощи» на борту и спешит на помощь всем, попавшим в беду.
Екатерина Орешникова – единственная женщина-пилот, работающая в МЧС России. Сегодня она дежурит в городской больнице ‹ 15 в Вешняках, а её верная «бошка» – вертолёт Бо-105 – стоит рядом, готовый взлететь по первому же требованию. Радиус «территории помощи» – до 100 километров. Иногда спасатели МЧС прибывают на место происшествия и раньше «скорой помощи», и раньше милиции. Что дальше делать с пострадавшими – решает врач, находящийся на борту: либо оставить на попечение застрявшей где-то в пробке «скорой», либо забрать в клинику, в реанимацию.
НАД МОСКВОЙ ЛЕТАТЬ НЕПРОСТО
Площадка для посадки при больнице окружена сигнальными огнями – так положено, хотя ночью вертолёт не летает. Рядом оборудован диспетчерский пункт со всей полагающейся аппаратурой – авиация как-никак. На стене висят карты подлётов к другим клиникам. Правда, на эти схемы перед полётом Катя уже не смотрит – за восемь лет работы выучила наизусть. Но вообще-то, по её словам, над Москвой летать крайне тяжело. Мало того, что очень много высоких зданий и запрещённых зон (особые объекты, центр города и т. д.). Оказывается, главная гроза авиаторов – провода, просто опутавшие наш город. Они идут не только от здания к зданию, но иногда и тянутся с одной стороны улицы на другую – для авиаторов это сущее испытание. Так что, спускаясь с полётной 150-метровой высоты, надо смотреть «в оба».
«БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ»
Окончив МАИ, а после него и Запорожское авиационное училище лётчиков, Катя стала искать работу. Время тогда было трудное – 1991 год, начало перестройки: что-то непонятное творилось и в армии, и в авиации, идти было некуда. Без опыта, без часов налёта… Просто повезло, что генеральный директор «Московских воздушных линий» в Шереметьеве Владимир Кастырин поверил в Катю и взял её в штат.
Появилась возможность летать, набирать эти необходимые часы налёта. Начались командировки по стране. Во время командировки в тайгу пришло настоящее «боевое крещение». При поисковом облёте нашли женщину, блуждавшую в лесу двадцать дней. Она догадалась выйти к ручью и лечь на большой плоский камень – это-то и оказалось спасением, её заметили. Но как она тогда выглядела…
ЧТО ГЛАВНОЕ
Потом, переправляя раненых, Катя уже научится не думать о плохом: что случилось с человеком, как он выглядит. Она настраивается на то, что помогает ему выжить. Именно эта радость от причастности к спасению остаётся главным в её работе. А помнит она практически всех спасённых.
Как пройдёт рабочий день – предсказать трудно. Больше аварий случается в выходные. Но бывает, что и не поступает вызовов совсем – тогда день считается удачным. Пожалуй, это та редкая профессия, когда начальник, оформляя задание на день, желает поменьше часов налёта.
НАША МЧС – ЛУЧШАЯ
– А вообще я так счастлива, что попала в МЧС! Наша служба очень хорошо организована, – с гордостью говорит Катя.
Например, в США, где ей довелось побывать по приглашению вместе с ещё семерыми российскими женщинами-авиаторами, местные пилоты жаловались на разобщённость их служб, сложность подчинения, несостыковку законов разных штатов. По их словам, они так и не смогли чётко сработать при спасении людей во время наводнения в Новом Орлеане.
– Пилот не должен думать о материальной стороне – кто, как и сколько будет платить. Служба спасения должна обязательно финансироваться и поддерживаться государством, – уверена Катя.
НЕБО, И НИЧЕГО ДРУГОГО
Ещё обучаясь в институте, пришла она в 1-й Московский городской аэроклуб при ДОСААФ, где ей встретился опытный инструктор Александр Смыков, наставления которого Катя помнит до сих пор.
– Когда у вас родилась мечта – подняться в небо?
– Понимаете, время тогда было проблемное, работать по специальности (инженер-системотехник по динамике лётных испытаний) я вряд ли смогла бы. Я даже, когда был большой перерыв в полётах после расформирования отряда в Шереметьеве, окончила заочное отделение Юридической академии, так что у меня есть и второе образование. Правда, зачем оно мне – ума не приложу. Дело в том, что я без неба себя всё-таки не представляю. Я так счастлива, что имею возможность летать!
РОДНЫЕ ПОДДЕРЖАЛИ
Когда появилась возможность попасть в отряд МЧС, Катиной дочке было всего семь месяцев, но выбора не было – ждать никто не стал бы. Родные тогда не только поддержали, но и предоставили возможность работать: с ребёнком сидели все по очереди, включая мужа, который работает лётчиком в этом же отряде.
– И всё-таки – как удаётся совмещать и карьеру, и дом – это редко у кого получается…
– Знаете, во мне просто уживаются два человека – пилот и мать. Если много летаю, то начинаю скучать по дочке, если долго сижу дома, то – по небу.
– Но пилот – профессия мужская, ведь в небе надо действовать быстро и решительно. Не наложило ли это отпечаток на вас, не командуете ли вы дома?
– Да нет. Я же говорю, что во мне уживаются два человека.
ПИЛОТ – ПРОФЕССИЯ НЕЖЕНСКАЯ?
– А бывает страшно?
– Бывает! Но страх можно преодолевать по-разному: главное – не паниковать, а принимать спокойно правильные решения.
– Так всё-таки это оправдано, что в правилах поступления в лётные училища пишут «принимаем только мужчин»?
– Неправильно… И жаль, что из тех 30 женщин, которые вместе со мной окончили училище, мало кто летает – «выпустились» в тяжёлое время.
– А не завидуете ли вы тому времени, середине прошлого века, когда у нас была целая плеяда выдающихся женщин-авиаторов, героев Советского Союза?
– Нет. Времена не выбирают. И слава богу, что мы живём сейчас и нас миновали те беды, которые выпали на их долю. Кстати, с одной из них – Валентиной Гризодубовой – мне довелось встретиться. Мы тогда с подружкой поступали в училище, решили обратиться к ней за помощью. Просто нашли её адрес и пришли. И что интересно, она нас не выгнала, разговаривала довольно долго. Жалко, что не записали разговор, ведь с такими необыкновенными людьми встречаешься нечасто. Она тогда нас здорово поддержала.
«МАЛЫЕ» – ЭТО ПРИЗВАНИЕ
– Сейчас за рубежом женщины пилотируют и «Боинги» – не завидуете?
– Ни в коем случае! Я так люблю свою «бошку»! Летаю и на Ми-8. Это совершенно разные машины: если у нас только двоих пострадавших можно транспортировать, то Ми-8 поднимает более 3 тонн груза. «Бошка» более мобильная: может сесть на любом шоссе, даже во дворе дома. Правда, здесь появляются дополнительные трудности – любопытные прохожие. Хорошо, если уже на месте работает милиция и разгонит зевак, а так – норовят даже на вертолёт залезть, чтобы сфотографироваться.
За время нашего разговора никаких вызовов не поступило.
Кажется, сегодня именно тот счастливый день, о котором говорит Катин начальник…