По инициативе Католикоса всея Грузии Илии Второго прах Нодара Думбадзе 14 сентября, в 25-ю годовщину со дня смерти, перенесли из парка отдыха Мзиури в Пантеон выдающихся деятелей на горе Мтацминда.
Романы Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион», «Я вижу солнце», «Белые флаги», «Не бойся, мама!», «Закон вечности» переведены на многие языки мира, в том числе и на такие редкие, как бенгальский, норвежский, а также на все языки бывших республик Советского Союза.
Двадцать лет прожив в Западной Грузии, я видел, как популярен Думбадзе у себя на родине. Но и в России он не менее читаем и почитаем.
Однажды я провёл две недели в доме отдыха под Сухумом.
Случайно узнал, что на нашей же Набережной, одиннадцать, стоит дача уже покойного Нодара Владимировича Думбадзе.
День съезжал к вечеру.
После дождя тучи посветлели, запроглядывало солнце.
Дача была от дома отдыха всего в каком-то километре. На берегу моря.
Из-за сосен как-то несмело выглядывал тихий, простенький домик в два этажа. Сад зарос травой в пояс. Тропинка заглохла. На калитке, возле которой печалились цветки магнолии, – лёгкая цепочка, игрушечно маленький замок в ржавых подтёках… На всём печать запустения.
Нигде никакой, даже обычной, таблички.
Имение Нодара Владимировича сиротливо обегал старенький штакетник.
Нигде здесь у калиток не увидишь лавочек. Зато у Нодара – пожалуйста.
Я присел на его лавочку и в грусти засмотрелся на бешено ревущее море. Вода – буграми, со стоном постоянно летящими вдогон друг за дружкой.
И у моря свои творческие муки…
Мимо проплывали два дельфина. Шли к югу, к сторонушке, милой Нодару.
Ко мне подошёл незнакомый рыженький мальчик в веснушках и похвалился:
– Я собираю зелёные камушки! – Он выставил ржавую консервную банку. – Потом маме покажу.
– Твои зелёные камушки когда-то были бутылочными осколками. Море и камни отполировало…
– Да это вода их смутила!
– Ка-ак ты сказал?
Он терпеливо, солидно разъясняет:
– В шторм бутылки бьются об сопливые медузы. Получаются осколки. А вода осколки смутила.
– Отшлифовала?
– Нет. Смутила! – в досаде выкрикнул малешка.
Опираясь на палочку, к нам трудно подошла крупная старуха с больными толстыми ногами.
Она села на Нодарову лавочку и спросила мальчика:
– Дядю просвещаешь?
Мальчик засмущался и медленно пошёл по берегу, выискивая на шёлковом песке зелёные камушки.
– Внук, – кивнула она, показывая глазами на мальчика. – Колин росток… А сам Коля уже отошёл… Рак прибрал…
Мария Павловна Батюк – соседка.
Их тридцатилетнее соседство ни разу не омрачилось хоть минутной размолвкой. Думбадзе и Батюки – дружные соседи. Двор обо двор, и калитка на двор!
Нодар любил русскую речь, русские частушки и русскую еду. И всякий раз, когда Мария Павловна готовила на плите во дворе, Нодар безошибочно угадывал, что там будет сегодня на столе. Особенно любил он борщ.
– Слышу, у вас борщ. Я иду.
Между их усадьбами не было забора. Получалось, двор был общий. Не надо было идти в калитку. Он по тропке пошёл напрямую к Батюкам. На нём были тельняшка, шорты и солдатская панама, которую подарил ему Николай Батюк.
Николай Батюк.
Это имя вам ничего не говорит? Тогда откройте думбадзевский роман «Не бойся, мама!». И среди основных героев вы встретите пограничника с таким именем…
– С людьми Нодар был прост, как крестьянин, – сказал мне Гвазава Автандил по прозвищу Авто, сосед и один из его приятелей, сухумский шофёр. – Свои книжки он писал только ночами. Однажды я увидел его рано утром у калитки. Спрашиваю, почему ему не спится. Он и отвечает, кисло махнув рукой: «А! Моя муза такая шалопутка! Прибегает ко мне только ночью».
Каждое утро Нодар плавал в море.
С лодки ловил ставриду, кефаль, барабульку.
И всё, что росло у него в саду, он сам посадил. И сосны, и яблони, и инжиры, и мушмулу…
У его дочек Мананы и Кетино была аллергия на амброзию. И эту блажь он с корнем выдирал в округе своими руками.
Как-то Нодар приютил бездомную дворняжку. Назвал Сильвией. Она была очень ласковая, игривая. Ходила на задних лапках. В благодарности лизала руки, лицо того, кто подкармливал её.
И это не мешало Сильвии быть жуткой курощупкой. У соседей всех кур подавила.
И тогда Нодар сказал дорогим соседям:
– Ваши куры пали смертью храбрых. Вам и решать судьбу Сильвии. Как поступите, так и будет. Я возражать не стану.
И соседи отвезли её в далёкое горное село. Оставили у роскошного ресторана. У ресторана уж не пропадёт!
Вскоре приехали к Нодару гости. Повёз их Нодар в этот знаменитый ресторан «Мерхеули».
Сидят за столом на террасе. Пьют, шутят и завели умный разговор о сверхспособностях человека.
– Вот вы говорите тут всякие высокие слова, – сказал Нодар. – Но это всего лишь слова. А вот меня понимают все животные! Вон видите, официант за кухней играет с собачкой? Я её позову. И она прибежит ко мне как к родному человеку.
Все заинтересовались.
– Сильвия! Сильвия! – позвал Нодар.
Услышала Сильвия, подлетела, стала в радости лизать Нодару руки, лицо. Давно ж не виделись!
Все были поражены.
– Ты, наверно, слишком хорошо знал эту собаку раньше? – спрашивают гости.
– Откуда! Вот спросите у официанта, как её зовут.
Тот ответил:
– Найда.
– Я даже имени её не знал! – сказал Нодар. – Сильвией назвал. Крикнул первое имя, что пришло на ум.
Все были шокированы.
Приезжает Нодар на дачу и говорит обступившим его соседям:
– Всем вам большой привет от уважаемой госпожи Сильвии. Она жива и здорова, чего и вам желает!