Русские и шведские горячие парни вознамерились сделать, как То
А ещё говорят, что Запад есть Запад, Восток, в свою очередь, есть Восток и, дескать, не сойтись им вместе никоим образом. Неправда ваша, уважаемый мистер Киплинг: сомнительность расхожей поэтической, как то считалось, аксиомы нагляднейшим образом продемонстрировал нам недавно человек по имени Сэм Клебанов.
Этому колоритному мужчине вообще по жизни как-то особенно удавалось соединять не вполне соединяемое и сочетать не слишком сочетаемое. Например, эмигрировав в своё время из России в Швецию, работать там гувернёром, садовником, наконец, по специальности программистом, вдруг – явиться основателем компании по продаже кинематографического продукта. А вскоре уже уверенно совмещать в одном лице деятельность на ниве проката в нашей стране западного арт-хауса (что, надо отдать должное, Клебанову удавалось неплохо) с умелым пиаром им же самим дистрибутируемых лент в кресле ведущего познавательной программы «Магия кино», где он восседал не один год. Было понятно, что медийному лицу, украсившему собой, к тому же не один, не два, а целых пять клипов Аллы Пугачёвой, рано или поздно наскучит всего лишь покупать, продвигать да восхвалять чужие ленты. Захочется создавать собственные. И вот мы имеем картину, именуемую «Горячие новости». Название не оригинальное, поскольку – как о том с законной гордостью сообщается – перед нами первый в истории случай легального отечественного ремейка азиатского экранного хита (и одновременно первый за долгие годы совместный российско-шведский кинопроект).
Перенёсший действие одной из лент Джонни То (действительного первостатейного гонконгского профи) на родную почву и подключивший к этому делу Шведский институт кино с его финансами и шведского же режиссёра Андерса Банке с его вгиковским образованием, Сэм Клебанов выступил в процессе создания произведения сразу в трёх ипостасях. Помимо собственно продюсерской, он забронировал за собой также должности одного из соавторов сценария (а правильнее было бы сказать, «перелицовщика», ибо как бы там ни похвалялись создатели по поводу сугубой оригинальности взгляда, ремейк – он везде ремейк) и исполнителя одной из ролей второго плана.
Не сразу определишь, где именно специалист широкого профиля имеет наиболее бледный вид.
Да, в своих достаточно дозированных появлениях на экране он успевает тем не менее продемонстрировать в полный рост преизрядную меру нелепости и комизма. Причём вовсе не того с сатирическим отливом, что, кажется, предполагался за данным персонажем, призванным мягко спародировать, как можно догадываться, кое-кого из нынешнего российского кинобомонда. А комизма внеэстетического, что называется, толка. Характерного комизма положения, в котором «артист» так и не решил для себя, чего же ему хочется больше: изображать социальную «маску» с некоей аллюзией или всё ж таки эффектно красоваться в кадре, подобно тому, как это некогда происходило в студии канала «Культура». Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что исполнителю-дебютанту не уступят по части нелепости существования большая часть занятых в фильме артистов, многие из которых являются обладателями солидных и славных фильмографий. Несколько, мягко говоря, по-дурацки выглядят все: и полицейские, и воры. И интеллигентный актёр Евгений Цыганов, вынужденный – на «сопротивлении материала» – изображать дерзкого и безжалостного даже к своим главаря преступной банды. И звезда приснопамятных «Бумеров» Андрей Мерзликин, которому вроде бы сам бог велел перевоплотиться в скромно-немногословного героя-мента, бескомпромиссного командира бригады убойного отдела, дополнительно «очеловечиваемого» за счёт перманентных проблем с желудочно-кишечным трактом. И даже сам Сергей Гармаш, равно уверенно и «жизнеподобно» переигравший, похоже, уже всё на свете, вдруг отчего-то предстаёт в образе киллера со стажем несколько фальшиво.
Хотя, если немного подумать, понятно отчего. Слишком уж топорными являются диалоги, прописанные С. Клебановым на пару с Александром Лунгиным, слишком картонными – в полном отсутствии «бэкграунда» и намёка на предшествующие биографии – фигуры, их произносящие, слишком невнятным то, что ныне принято обозначать как «мессидж» произведения.
У восточноазиатского лихого умельца То, притом что «Горячие новости» отнюдь не лучшая его картина, здесь, как и всегда, есть в запасе несколько беспроигрышных козырей. Торжество ликующей кинематографической формы, неукротимый «гонконгский» драйв, конёк – сцены перестрелок, снятые во всех смыслах на одном дыхании… Швед Банке, пускай и со вгиковской корочкой в кармане, эту заочную дуэль проигрывает вчистую, по всем статьям. Но главное заключается в том, что список, вслед за оригиналом, тщится быть не только боевиком, доведённым до степени практически балетного изящества (у нас здесь вышел в лучшем случае торопливый брейк-данс), но и убийственной гранатой, брошенной в сторону современных электронных СМИ, свято убеждённых в своём могуществе и праве видоизменять и корректировать реальность. Но механически перенеся – из Гонконга в окрестности Кремля и Чертаново – историю о том, как доблестные стражи закона решили (с целью поднятия собственного рейтинга в глазах обывателей) превратить спецоперацию по захвату опасной банды в телевизионное реалити-шоу, Клебанов и Ко как-то не удосужились предварительно слегка поразмыслить. Потому что в противном случае они бы немедленно обнаружили, что в каждом современном обществе положение дел с взаимоотношениями прессы, правоохранительных органов и населения обстоит, как правило, совершенно особым, национально-специфическим образом.
И то, что в силу целого комплекса и социальных и художественных особенностей позволено освещать юпитерам Джонни То, превращается на съёмочной площадке, организованной продюсером Клебановым, – в аналог корриды по-португальски. Когда налицо имитация, когда и не кровь, но и не клюквенный сок брызжет на песок, а бык носится по арене только лишь на потеху толпе, видно, чувствуя себя решительно оскорблённым в лучших чувствах.
В общем, хотели как лучше, а получилось снова по Гоголю: ни То, ни сё, чёрт знает, что такое…