КНИЖНЫЙ 
РЯД
Трубадуры советских времён
Сергей Мнацаканян. Ретроман, или Роман-Ретро: Мемуары поэта. – М.: МИК, 2011. – 464 с. – 3000 экз.
Есть, на мой взгляд, два типа мемуаров. Первый – когда главным героем становится «я» автора, и в этом случае судьбы других персонажей воспринимаются только через призму этого «я». Второй – когда главные герои – люди, о которых повествуется, а авторское я является действующим лицом ровно настолько, насколько может быть таковым видеокамера. В первом случае восприятие будет, несомненно, более субъективным, во втором – более объективным.
У Сергея Мнацаканяна получилось нечто третье – обаятельное и живое, увлекательно субъективное и панорамно объективное повествование о поэтах и прозаиках бурной московской литературной жизни 60–90-х годов. «Не получилось романа, как ты его ни прочти… / Вышла сердечная рана с язвой до самой кости…» Это начало одного из стихотворений последнего раздела книги «Дагерротипы». Строки, которые можно было бы поставить эпиграфом к «Ретроману». И совсем не потому, что не получилось романа. Роман-то как раз получился – ностальгический и щемящий, а потому – что «вышла сердечная рана», обнажилась память, которой нестерпимо «жаль, что ещё одна дверь захлопнулась без возврата».
С нежностью и благодарностью вспоминает Сергей Мнацаканян о людях, с которыми посчастливилось встретиться, об известных до сих пор и ныне забытых, о тех, с которыми многие годы дружил, и о тех, с кем свела судьба лишь мимоходом. И есть в таком подходе особое благородство памяти: можно было бы забыть о них, не писать вовсе, ведь никто не неволит.
Никто, кроме совести, кроме чувства равенства всех перед грядущей смертью, кроме честного отношения к общему прошлому. «Временами я, непонятно почему, вспоминаю этих людей, и тогда мне мерещится, как жалостливо и пронзительно улыбается лагерный зэк Анатолий Жигулин, причитает своё стихотворение Николай Тряпкин и спасается от марсианских шпионов Толя Чиков – русские поэты советских времён».
Каждый портрет, который пишет Мнацаканян, достоверен, сработан точными, художественно убедительными штрихами, к каждому, как единственный ключ к замку, подобран особый ракурс, своя интонация. Перед читателем проходит целая галерея лиц, написанных настоящим мастером, сумевшим угадать в своём персонаже характер и судьбу: Павел Антокольский, Пётр Вегин, Анатолий Рыбаков, Борис Слуцкий, Владимир Соколов, Андрей Вознесенский, Римма Казакова, Николай Дмитриев, Алексей Парщиков, Александр Ткаченко, Владимир Шлёнский, Марк Соболь, Натан Злотников, Леонид Мартынов, Инна Кашежева, Владимир Цыбин, Арсений Тарковский, Михаил Дудин, Александр Межиров, Олег Дмитриев, Рюрик Ивнев, Роберт Рождественский, Юрий Трифонов… И многие, многие другие.
«Всё, что мне вспомнилось, происходило уже в несуществующей стране», – с грустью констатирует Мнацаканян. «Ретро-Роман» – это не просто воспоминания о тех или иных писателях, это целая эпоха с её историческими сломами и социальными противоречиями. Кочуя вместе с автором из 60-х в 90-е годы, оказываешься будто в разных странах, и охватывает ностальгия уже не только об ушедших, необыкновенно талантливых людях, но и о канувшей в Лету советской эпохе, где имели место не только ужасы и запреты, как сейчас представляется молодому поколению, но существовали и замечательные дома творчества, например, в Ялте, где в цветущем мае Михаил Дудин вырезáл чудесные трости и дарил своим знакомым, уникальная «Книжная лавка» на Кузнецком Мосту, где частенько можно было отовариться дефицитными книгами на втором, специально для писателей предназначенном этаже, и, конечно же, легендарный ЦДЛ, где всегда происходила бурная литературная и окололитературная жизнь: творческие вечера, встречи, бесконечные разговоры под водочку…
С особым трепетом Сергей Мнацаканян упоминает о причине и дате смерти того или иного поэта. Несомненно, для автора как для реалиста это особенно важно. Однако рациональный с медицинской точки зрения диагноз всегда преломляется под взглядом поэта и приобретает оттенок мистический и таинственный. И слетаются к читателю неутолимые вопросы: почему кто-то уходит так рано, а кто-то доживает до старости, почему кто-то знаменит, а кто-то совершенно забыт, хотя не менее одарён?
Никто не в силах ответить на эти вопросы. Ни читатель, ни герои, ни автор. Да и не надо. Достаточно той доброй книжной вечности, в которой поселил он своих героев, того щедрого душевного тепла, с каким поведал о жизни небезразличных ему людей.
В «Ретромане» есть интереснейший раздел «Камера-обскура», в котором представлены редкие и уникальные фотографии собратьев по перу, а также раритетные афиши выступлений 70–80-х годов, где можно увидеть имя Сергея Мнацаканяна вместе с именами ныне ушедших Беллы Ахмадулиной, Булата Окуджавы, Анатолия Преловского и многих других…
В прологе «Записки пассажира» – прекрасном ностальгическом эссе – автор размышляет о том, когда и почему он почувствовал необходимость такой книги: «Сегодня я думаю: когда началось это почти невыносимое ретро – взгляд, обращённый в собственное прошлое, причём не мемуары и не воспоминания, а нечто, полное сумрака и озноба прожитой почти без остатка жизни? В самом деле, когда? Этот вопрос возникает вновь и вновь – и нет на него ответа…» А в эпилоге признаётся, что засесть за свой труд подтолкнула его книга, которой почти пятьсот лет, – это изданный в серии «Литературные памятники» увесистый том «Жизнеописания трубадуров». И подумалось: «Судьбы моих друзей и знакомцев во второй половине двадцатого века куда драматичней, даже трагичней, лихорадочней и воспалённее, даже просто страшнее, чем судьбы трубадуров пятисотлетней давности. И обрывки этих судеб тоже имеют право на вечную жизнь…»
Бесспорно, имеют. И они её получили. В светлой и пронзительной книге «Ретроман, или Роман-Ретро» внимательного и чуткого соучастника литературных событий, поэта Сергея Мнацаканяна.