Вадим Месяц. Стриптиз на 115-й дороге. Рассказы М. Издательство «Э» 2017 416 с. 2000 экз.
Лонг-лист «Большой книги»
На обложку книги, видимо, для повышения её продаваемости, вынесено суждение «американского» с недавних пор профессора Марка Липовецкого (сына екатеринбургского филолога Наума Лейдермана): «Проза Вадима Месяца вольготно располагается между Довлатовым и Генри Миллером». Суждение больше чем смешное. Особенно в связи с именем Довлатова, все сочинения которого, даже самые грустные, пронизывал неподражаемый довлатовский юмор. При чтении же «Стриптиза…» ни разу не было повода улыбнуться. А сам писатель в одной из публикаций сказал о себе: «Последнее время ищу невозможных, иррациональных ходов… Попытка довести абсурд до совершенства – малые формы это позволяют». Ничего такого я не нашёл в данном сборнике малых форм – ни «невозможных» ходов, ни абсурда, ни, тем более, совершенства.
А ведь писательской судьбе Вадима Месяца можно позавидовать: он жил в Сибири, в Москве и в США. Один лишь американский опыт выходца из России даёт так много возможностей! Вспомним уже упомянутого Довлатова или, например, Юрия Мамлеева – чего стóит один его афоризм «Американцы испытывают микрооргазм, произнося слово «money» (деньги)». У Вадима Месяца что РФ, что USA – одно и то же. И там, и там его герои ничего не делают, надувают всех подряд, пьют на халяву и занимаются блудом. Ни о какой романтике, просто романах и вообще о любви речи нет – всё ограничивается совокуплением. И нет разницы между случкой с проводницей в служебном купе российского экспресса и с раскованной наркоманкой в номере комфортабельного американского отеля. И женщины лирического героя рассказов – соответствующего пошиба.
Изредка писатель «касается политики», но не всегда к месту. Например, герой рассказа «Машуков», шофёр, в своё время «вёз на расстрел художника Исаака Бродского. Потом сразу уволился. Наверное, его (Бродского? – Ю.Б.) в наручниках расстреляли. Я прожил всю жизнь с мыслью, что мой Машуков имел отношение к смерти работника искусства. Монументального автора монументальной Ленинианы». С чего это он взял? Исаак Бродский умер в 1939 году во славе и богатстве, через год в его честь была названа улица в Ленинграде, открыт музей. Но это, конечно, частность – наверное, писатель начитался недостоверных американских источников.
Важнее то, что почти все рассказы сборника «Стриптиз на 115-й дороге» написаны на средненьком уровне вечерней газеты. Конечно, что-то похуже, а что-то и получше. Например, весьма интересен для нас, российских читателей, рассказ «Свидетель» – о том, как определённые личности «пробиваются в американцы». Они рассказывают в государственных учреждениях США враки о своих страданиях на просторах СНГ, о том, каким «гонениям» они подвергались на родине. Писатель ярко изобразил мерзких жучков, кормящихся на этом бизнесе, как, например, они изготавливают погромные листовки, которые якобы кто-то расклеивает на стенах домов в белорусских городах. Но таких исключений из общего серого правила немного.
Главный грех большинства рассказов Вадима Месяца – это то, что их персонажи совершенно неинтересны. Вот пример: «Сельма своей жизнью была недовольна. Оканчивала университет, но замуж не вышла, а работа после диплома не светила. После смерти отца жили с матерью и сестрой, кое-как сводили концы с концами. Общалась в основном с еврейской молодёжью, которую люто ненавидела. Мужчины с доходом в пятнадцать тысяч долларов в год в круг её интересов не входили, но составляли круг общения… Она любила прилюдно обнажаться, фотографироваться… По дому ходила голой. Спали мы вместе. На полу. На матрасе, который я нашёл на улице. Выматывали друг друга изощрённым петтингом. Что её останавливало от секса – непонятно. Она жила в порнографическом пространстве, но быть его реальным участником не хотела». В книге много такого. Конечно, кому-то это может быть интересно, но вряд ли – ценителям хорошей литературы.