Не так давно на страницах «ЛГ» появилась статья Андрея Бриля «А кому какое дело, малинa,!»
(№ 16 от 16.04.2008). Поводом для размышлений о судьбе национальной культуры стал концерт ГАХА «БЕРЁЗКА». И хотя концерт автору статьи в целом понравился, в будущее он смотрит с изрядной долей скептицизма. Мира КОЛЬЦОВА, народная артистка СССР, бессменный руководитель «Берёзки» на протяжении последних тридцати лет, скепсиса этого не разделяет. Она абсолютно убеждена, что национальное достояние достанется грядущим поколениям в целости и сохранности, ибо есть кому его беречь и приумножать.
– Мира Михайловна, ваш ансамбль в этом году отмечает 60-летие. Вы посвятили ему ровно полвека. Скажите, нынешняя «Берёзка» похожа на ту, послевоенную?
– Главная дата для нас – 100-летие нашей основательницы Н.С. Надеждиной. Без неё и 60-летия не было бы. А «Берёзка»... И похожа, и не похожа. Времена-то меняются. Девушки, которые в 48-м под «Во поле берёзка стояла» выплыли в хороводе на летнюю эстраду сада «Эрмитаж», не были профессиональными танцовщицами. Это был самодеятельный ансамбль из Калинина, в который Надежда Сергеевна Надеждина буквально вдохнула душу. Сегодня наши барышни, ну и ребята, конечно, профессионалы мирового класса. Что-то изменилось в костюмах, что-то в самом танце. Но душа «Берёзки» осталась прежней – нежной и трепетной. И принципы хореографии, на которых создавала ансамбль Надежда Сергеевна, остаются незыблемыми.
– Сохранение традиций в нашем столь быстро меняющемся мире – задача не из простых.
– Дело не в том, насколько это сложно. Дело – в желании. А нам всем, и артистам, и педагогам, очень хочется сохранить и приумножить то, что Надежда Сергеевна открыла для мировой хореографии. Она – великий хореограф, демиург. Она создала новый стиль танца – танец-рассказ, танец-историю. Это был не просто перенос народного танца на профессиональную сцену, а авторская интерпретация фольклора, который она обогатила классикой и глубоким знанием истории России. Это была совершенно уникальная женщина.
– Но ведь Надеждина начинала как классическая балерина. Она же была солисткой Большого!
– Так в этом же всё и дело! Она получила прекрасную школу и понимала, каким огромным потенциалом эта школа обладает. Гораздо более широким, чем рамки классической хореографии. Народный танец, который Надежда Сергеевна любила с детства, давал ей невероятный простор для творчества. Она создавала свой коллектив как ансамбль, скорее, актёров, чем танцоров. И это тоже было её открытием. А сегодня эта тенденция просматривается ещё более явственно.
– «Берёзка» превращается в ансамбль-театр?
– Это закономерная трансформация, ведь мы стремимся сохранить наследие талантливого хореографа в «немузейном» виде. Скажу больше: это, пожалуй, простите за высокопарность, требование времени. По этому пути движутся и наши ансамбли, и ведущие западные коллективы – и Майкла Флетли, и Антонио Гадеса. Только у каждого – своя дорога.
– Ну если говорить о неповторимости вашего ансамбля, то во всём мире «Берёзка» была и остаётся олицетворением красоты русской женщины.
– И мы гордимся этим. «Берёзка» ведь начиналась именно как женский ансамбль. Десять лет в нём работали только девушки, и все попытки Надеждиной взять в коллектив мужчин-танцоров встречали раздражение руководства от культуры. Она с большим трудом добилась своего. Ведь драгоценный камень и оправы достойной требует. Русская красота удивительна и многолика. Пушкинская женщина, тургеневская, некрасовская, есенинская. Женщины Шукшина и Шолохова… Они все разные, но все – русские.
– Мира Михайловна, простите, но вы говорите о классической красоте, да ещё и в литературной её ипостаси, а ведь ваши барышни – девушки вполне земные и современные, в джинсах, небось, ходят!
– Ходят. Но как! По улице они обычным, не нашим «плывущим» шагом идут, но прохожие шеи себе сворачивают, вслед им глядя! Культура движения у нас ведь утрачена практически полностью. В том числе и в артистическом мире. А ведь это очень важно: как идёт человек, как корпус держит. Это, если хотите, проявление уважения к самому себе. Не подумайте, что я хвастаюсь, но «Берёзка» – это не только стиль танца. Это стиль жизни. Точнее, культура жизни. Наши девушки не появятся в театре в майке с голым животом или в туфлях на босу ногу. Каждая, попав в ансамбль, проходит особую школу. И не на одних деми-плие и гран батманах она держится.
– Верю. Я в репетиционный зал вошла – все мужчины встали. Забытое ощущение. В этом смысле вашим барышням только позавидовать можно.
– Не только в этом. От нас за все 60 лет, а это шесть поколений танцовщиц, никто не ушел.
– Из «Берёзки» – только замуж или на пенсию?
– Совершенно верно. И каждый из нас считает, что ему очень повезло в жизни. Здесь собрались фанаты, бесконечно преданные своему делу. А я так просто идеальный сумасшедший.
– ???
– Нет, правда! В Америке люди как живут: лет пять–семь – и меняют работу, чтобы с ума не сойти. А у меня вся жизнь, и творческая, и личная, – это «Берёзка». Выходные – трагедия. Я мечусь по квартире в поисках пятого угла и мечтаю, чтобы скорее наступил понедельник…
– …чтобы вернуться в свой крошечный кабинет под лестницей?
– Ну фанатики мы. У нас ведь шестнадцать лет своего помещения вообще не было. В «Серпе и молоте» девочки у меня в валенках зимой ходили: на полу иней лежал. А какие деньги платили – даже говорить стыдно. Хорошо нам не так давно Владимир Владимирович грант дал, и с помещением вопрос с мёртвой точки вроде сдвинулся, но, увы, там, где нам предлагают, репетировать невозможно: зальчик малюсенький. А большое помещение рядом занимает магазин матрёшки, который никуда с насиженного места выселяться не хочет.
– Многие думают, что ансамбль – это нивелировка личности. Ведь там все должны быть как один.
– Ансамбль – очень страшная вещь. Мы все зависим друг от друга: одна выбилась и смазала впечатление от остальных двадцати пяти, которые всё сделали чисто. Но «Берёзка» – не конвейер. Это ансамбль индивидуальностей, где каждый выражает одну и ту же мысль по-разному. Важно всё – улыбка, взгляд, жест. Табаков, Соломин или Михалков могут просто молчать в кадре, но как всё ясно. Я преклоняюсь перед таким мастерством! Повторюсь, у нас не танцоры, а актёры, каждый проживает свою версию сюжета. У нас никто не потеряется в общей массе, потому что «массы» нет!
– Вы, как и Надежда Сергеевна, учились в школе Большого театра…
– И ещё до окончания училища она пригласила в ансамбль и почти сразу стала поручать сольные партии. Она верила в меня, а это необходимо молодому артисту как воздух.
– Верила настолько, что ещё при жизни доверила ансамбль. Сложно руководить таким коллективом?
– Трудно не руководить, ведь мы же все единомышленники, мы всё время как бы проверяем себя: а как поступила бы в данном случае Надежда Сергеевна? Трудно всё время находиться в поиске. Это же неуверенность в самом себе постоянная. Постоянное сомнение: всё ли сделано…
– …как надо?
– Не как надо, а на пределе твоих сегодняшних возможностей. Иначе ничего не создашь. Так работала Надежда Сергеевна. Она была очень требовательна к себе. До последних дней. И многочисленные звания и регалии, а она была и народной артисткой СССР, и Героем Соцтруда, и лауреатом самых высоких премий, заставляли её с ещё большей ответственностью относиться к любимому делу. Как-то пришла она домой расстроенная очень. Женщина, которая ей по хозяйству помогала и много лет прожила в доме, спрашивает: «Чего грустная такая?» Надежда Сергеевна ей: «Паш, я талант потеряла». А Паша в ответ: «Да не брала я, Надь Сергевна!».
– В статье, которой я обязана нашей встречей, автор бросил упрёк прославленным ансамблям: они-де всё по заграницам гастролируют, вместо того чтобы в глубинке народные коллективы возрождать. Думаю, вам есть что сказать по этому поводу, Мира Михайловна.
– «Берёзка» этот упрёк на свой счёт никак принять не может. Мы дома выступаем ничуть не реже, чем за рубежом. И мастер-классы для руководителей детских ансамблей мы проводим, и на детских конкурсах в жюри сидим, и президентские стипендии для талантливых детей выбиваем. Конечно, детское творчество надо развивать и поддерживать. Вот только где этим заниматься, если на месте дворцов пионеров разместились автосалоны с элитными автомобилями?
– Ну не пионерию же возрождать! Опять в строй и с речёвкой шагом марш?! В пионерии столько обязаловки было!
– Было, но в кружки юных техников, чтецов или народного танца никто никого насильно не загонял. Я вот в детстве сразу в трёх кружках занималась, и мне очень нравилось. В школу Большого театра как раз из балетного кружка и попала. Между прочим, при ансамбле уже много лет существует самодеятельный детский коллектив «Спутник «Берёзки».
– В таком случае за будущее «Берёзки» можно не волноваться?
– Не только «Берёзки». Наступает ренессанс народного искусства. Вообще мне кажется, что после всех катаклизмов в нас возрождаются любовь к Родине, гордость за неё. Патриотизм – великое понятие, таким оно было и для Надежды Сергеевны, таким остаётся и для нас.
– А чем порадуете своих поклонников в ближайшее время?
– 3 октября в Кремлёвском дворце мы даём концерт в честь 100-летия со дня рождения нашей основательницы – Надежды Сергеевны Надеждиной, которая была и остаётся для нас главным камертоном творчества. А 23 декабря в Зале Чайковского будем отмечать 60-летие ансамбля. Не буду заранее раскрывать всех секретов, но очень надеюсь, наших зрителей мы не разочаруем.
Беседовала