Николай Пирогов,
доктор экономических наук, профессор
Не особенно-то известен теперь Александр Владимирович Власов. На слуху другие его однофамильцы: например, прославленный тяжелоатлет Юрий Власов или даже генерал-предатель времён Великой Отечественной войны. Полвека назад, в июле 1975 года, Александр Власов возглавил Чечено-Ингушский обком КПСС, на исходе СССР был председателем правительства РСФСР, до того – главой МВД СССР. На Первом съезде народных депутатов выдвигался кандидатом на пост председателя Верховного Совета РСФСР, немного уступив при голосовании Борису Ельцину. Случись победа, история не только России, но и СССР могла пойти иным путём. Предпосылки были. Об удивительной судьбе Власова рассказывает писатель Николай Пирогов, в течение многих десятилетий соприкасавшийся с ним.
Мне довелось наблюдать Александра Владимировича Власова в разных ситуациях на многих занимаемых им постах, начиная с Якутского обкома партии. Друзьями не были, хотя между нами всегда сохранялось взаимное уважение, по возможности встречались, делились планами и мыслями.
В момент знакомства он был моим начальником, а потом в Москве стоял на ступенях служебной лестницы много выше меня. На излёте его жизни наше общественное положение практически сравнялось. Более того, я ощущал себя, как мне казалось, более приспособленным к жизни в новых условиях, чем он, дезориентированный вихревыми изменениями в стране.
Он этого и не скрывал. Иногда с горечью рассказывал об эпизодах, логика которых не укладывалась в его голове. Например, не мог понять, как известные всей стране государственные деятели (их фамилии он мне называл), не стесняясь, делили приличные суммы денег, поступившие от американцев в виде помощи, фактически рассовывая их по карманам. И это при нём, щепетильная честность которого им была хорошо известна! Трудно всё это было выдерживать. Он, здоровый, цветущий мужчина, постоянно сталкиваясь с волной негатива, который ломал устоявшиеся убеждения, стал, попросту говоря, хиреть...
После Якутии с 1972 по 1975 год Власов работал в ЦК КПСС инспектором, а затем его выдвинули на должность 1 го секретаря обкома КПСС в Чечено-Ингушетию. В 1977 м я оказался в командировке в Грозном. Встретились с Власовым. Обком располагался на центральной площади в здании, которое спустя годы стало известно как дворец Дудаева. Бои за этот дом в 1990 е показывали по ТВ. В аппарате обкома мне рассказали, что в 1975 м, когда Власов прибыл в Грозный, центральный вход в здание был закрыт. Ходили через дверь во дворе, окна первого этажа были заложены мешками с песком: готовились к отражению нападения.
В сложной национальной республике давно существовало правило: партийный лидер был всегда русский. До Власова пост занимал С. Апряткин. При нём, как выразился Власов, случилась националистическая буза. Дело шло к вооружённому столкновению националистов с властями.
В ЦК не ошиблись с назначением Власова, знали, что он опытный, смелый человек, при этом осторожный, внимательный к людям. Противники власти в республике выжидали, наблюдая за действиями нового руководства. Власов ходил по городу без охраны, посещал предприятия, научные организации, вёл прямой разговор с народом. Люди на Кавказе особо уважают смелых мужчин. И назревший в обществе конфликт вскоре был погашен. Власов проработал в республике до 1984 года. Оставил о себе добрую память. Даже спустя много лет чеченцы вспоминали его с благодарностью.
Народный артист СССР, академик Международной академии танца Махмуд Эсамбаев в одном из интервью вспоминал: «Самым лучшим руководителем республики был секретарь обкома партии Александр Владимирович Власов. Сибиряк, русский парень, он десять лет был секретарём, построил город, в него был влюблён весь наш народ. Чеченцы и ингуши до сих пор называют Александра Владимировича Власова последним нормальным политиком на Кавказе.
Родившийся в Бурятии Власов, как мало кто из руководителей страны, понимал тонкости «национального вопроса». (В 1990 е, когда в Чечне полыхала война, ельцинское окружение лихорадочно искало руководителя, который мог бы всё уладить. Обратились к Власову. Он отказался. Объяснил честно и прямо, что не верит в поддержку руководства страны.)
После Чечено-Ингушетии он два года работал первым секретарём Ростовского обкома КПСС, в 1986 м решением Политбюро ЦК КПСС был назначен министром внутренних дел СССР. На этом посту, имея за плечами огромный опыт, сумел многое изменить к лучшему. Быстро разобрался в главном и сделал упор на совершенствование службы участковых, по работе которых люди и оценивали пользу от милиции. Не все помнят, но именно при Власове были созданы отряды милиции особого назначения (ОМОН).
Кстати говоря, лично я воспринял его выдвижение на пост главы МВД с некоторым недоумением. В одном из разговоров он и сам замечал, что многие этому удивлялись. Потом, правда, говорили, что всё правильно, именно такие кадры и должны управлять милицией.
С 1988 года, когда Александр Владимирович стал работать председателем Совета министров РСФСР, мы стали встречаться реже. Виделись обычно в постпредстве Якутии. Соратники Власова по работе в правительстве отмечали, что он достойно и эффективно выполнял обязанности премьера, быстро познакомился с аппаратом и проблемами, которые нужно было решать. Кстати, сам Дом правительства, известный нам как Белый дом, вошёл в эксплуатацию именно при Власове.
Наступавшие новые времена многое меняли. Драматически сложились выборы руководителя Верховного Совета РСФСР на Первом съезде народных депутатов России в 1990 году. Они стали прологом к трагедии, постигшей страну при Ельцине. Вот что говорит И. Зарубин (друг Власова со студенческих лет, в то время управляющий делами СМ РСФСР): «Накануне съезда в ЦК КПСС собрали всех секретарей крайкомов и обкомов партии и председателей Совминов автономных республик, крайисполкомов и облисполкомов России. Председательствовал на совещании сам Горбачёв. Обсуждались вопросы будущего руководства РСФСР, а точнее, кто возглавит Верховный Совет, кого выдвигать председателем правительства. В то время такая коллективная позиция была крайне необходима, чтобы единым фронтом выступить на съезде и не допустить анархии. Было решено председателем Президиума Верховного Совета выдвигать и поддерживать А.В. Власова, председателем правительства рекомендовать Л.А. Горшкова, работавшего тогда заместителем предсовмина».
Спустя несколько лет Александр Владимирович рассказал мне, что ночью в канун выдвижения на съезде кандидатур для голосования на пост председателя Президиума Верховного Совета ему позвонил Горбачёв и попросил сделать самоотвод. Дескать, целесообразнее выдвинуть И.К. Полозкова, первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС. Подавив внутреннее сопротивление, Власов согласился.
И. Зарубин: «...при формировании кандидатур на пост председателя Президиума Верховного Совета, как ранее было коллегиально согласовано, А.В. Власов был выдвинут в список для тайного голосования. Началось персональное обсуждение. Дошли до Власова. Александр Владимирович, к изумлению всего зала, союзников и противников, вышел на трибуну и снял свою кандидатуру. Это был неоценимый подарок оппозиции. Полозков был включён в список. При тайном голосовании никто, ни Ельцин, ни Полозков, ни ещё 5 кандидатов, не набрали нужного большинства».
На следующее утро Горбачёв появился на съезде и выступил с жёсткой критикой Ельцина, тем самым оказав ему большую услугу. Днём Горбачёв улетел в Канаду и с борта самолёта дал поручение одному из секретарей ЦК КПСС поговорить с Власовым, чтобы тот при повторном формировании списка кандидатур на пост председателя Президиума Верховного Совета РСФСР выдвинул свою кандидатуру. Власов вновь согласился. Всё это с ходу нелегко понять и объяснить. Оба раза, следуя партийной дисциплине и этике, он не ссылался на указания Горбачёва, а лишь приводил сочинённые им аргументы, которые не показались убедительными большинству народных депутатов. Но даже в такой непростой ситуации он набрал лишь на 68 голосов меньше Ельцина.
Мало кто сомневался, что при первом голосовании Власов мог бы набрать большинство и стать главой РСФСР. Его сторонники называют поведение Горбачёва предательским. Тут трудно спорить. Но и действия самого Власова нельзя назвать правильными. На мой взгляд, он не должен был снимать свою кандидатуру с голосования по указанию Горбачёва, поскольку оно отменяло коллегиальное решение и, по сути, было незаконным. А незаконные приказы не должны исполняться даже в армии. Поведение Власова мне было непонятно, хотя оно логично вписывалось в действовавшую тогда концепцию управления. Абсолютное большинство партийных руководителей нельзя было тогда поставить в ряд современных политиков. Ведь политик не тот, кто занимает высокий пост. Политик, прежде всего, – борец за власть ради достижения определённых целей.
В последние годы СССР руководители разучились бороться. Были приучены «проводить в жизнь линию партии», всего лишь разъясняя её, а не в равной борьбе с несогласными. Когда система рухнула, чтобы остаться на плаву, требовалось иметь свою программу, уметь хорошо говорить, побеждать оппонентов, завоёвывать голоса избирателей. Этого партийная номенклатура или совсем не умела, или делала значительно хуже, чем так называемые демократы, не избалованные властью.
Характерный пример. На Третьем съезде народных депутатов СССР А. Собчак, который всегда умел обратить на себя внимание публики, выступил с репликой: «У нас здесь присутствуют якут товарищ Власов и адыгеец товарищ Воротников. Я совершенно не против якутов и адыгейцев, но я категорически против того, чтобы москвичи представляли якутов и адыгейцев в союзном парламенте». В зале хохот, Собчаку аплодируют: как ловко поддел партократов!
Через несколько дней я спросил Власова, почему он не ответил на это фиглярство? «Да ну его, чего с таким связываться?» – был ответ. Я сказал ему, что он ошибается. Власов молча пожал плечами.
Ещё один нюанс надо учитывать для понимания поведения Власова в тот сложнейший период. Он был скромен, я бы даже сказал, чрезмерно скромен. За всю деловую карьеру он никогда ничего и ни у кого не просил для себя. И когда вопрос касался лично его, не мог настоять на решении в свою пользу. Можно упрекать за это, говорить, что дело не в его персоне, а в решении судьбоносного государственного вопроса. Да, так, но мне представляется, что именно эта черта помешала ему проигнорировать просьбы Горбачёва. Ведь когда речь шла о государственных интересах, Александр Владимирович был жёстким и принципиальным. В бытность главой МВД СССР он не раз категорически отказывал Горбачёву и Лигачёву применять внутренние войска для разгона демонстраций, организуемых Ельциным. Заявлял: без письменного решения Политбюро указания выполнять не буду. Как известно, Политбюро по этому вопросу решения так и не приняло.
После неудачи на выборах на пост председателя Верховного Совета Власов стал работать заведующим социально-экономическим отделом ЦК КПСС. Однажды увиделись. Он был, как всегда, аккуратно одет, подтянут. Но блеска в глазах, энергии не было. А высказанный им тезис, что отдел должен научиться зарабатывать деньги для партии, вызвал у меня протест. Ошибочность этого вскоре понял и сам Власов, так ничего и не заработав для КПСС. На посту Власов пробыл недолго: после августовского путча 1991 года КПСС была распущена.
Попыток активно работать Власов не оставлял. Вместе с Ю.Д. Маслюковым, бывшим председателем Госплана СССР, и с рядом работников подобного калибра (бывшие министры, заместители министров) он организовал торгово-промышленную компанию. Просуществовала она чуть больше года. Дела не заладились. Очень недолго Власов возглавлял «Ассоциацию внешнеэкономических организаций России». В то время я несколько раз дружески беседовал с ним в его офисе на Мосфильмовской улице.
К 1996 году рейтинг Ельцина снизился до нескольких процентов. Стало ясно, что выборы президента вряд ли принесут ему успех. Ожидалось противостояние коммунистов и демократов. Зюганов, полагаю, был не лучшей кандидатурой от КПРФ. Имелось немало других, более достойных и по биографии, и по деловым качествам. Самой удачной кандидатурой, как мне представлялось, был Власов.
И вот, ни с кем не советуясь, я решил переговорить с ним об участии в выборах. Считал, что отказа не будет, и то, что до сих пор его не выдвинули кандидатом, – недоразумение. Встретились, я стал излагать аргументы. Он слушал, односложно отвечая на вопросы. Я рассуждал: «Кавказ, Ростов-на-Дону и в целом юг России за вас проголосуют?» Он: «Да». «Области за Уралом, Сибирь, Север, Восток?» – «Думаю, что да, проголосуют». – «Москва, Центр, Европейский Север?» – «Здесь, пожалуй, фифти-фифти». – «МВД?» – «Сто процентов». – «А армия?» – «Думаю, что да». – «Так это гарантированная победа, Александр Владимирович».
Помолчали, потом тусклым голосом Власов сказал: «Понимаешь, Николай, болен я здорово. Одной почки нет. Мне уже предлагали участвовать, ты не первый. Я отказался». Что здоровье у него пошатнулось, я знал. Всю жизнь крепкий, как дуб (десятилетиями ни одного больничного листа), он стал прихварывать. Но я убеждал его: «Александр Владимирович, вы знаете, наверно, что Конрад Аденауэр стал канцлером ФРГ в 1949 году, было ему 73 года. При этом он дважды арестовывался гестапо, сидел в тюрьме. Наверняка повредил здоровье. Проработал на посту канцлера 14 лет. Умер в 91 год. Вы на допинге власти проживёте не меньше. Россию надо спасать, Александр Владимирович. Сами видите, что творится. Команду соответствующую подберём».
Смотрю, глаза засветились. «Знаешь, – говорит, – я подумаю. Давай встретимся через три дня». Встретились. Он, потупясь, сказал: «Я подумал. Это невозможно. Я всё-таки серьёзно болен. Откажет почка – и конец. Боюсь подвести команду». Я понял: уговаривать нет смысла...
Позже корил себя, что, не зная действительного положения с его здоровьем, в мыслях осуждал за этот отказ. Только спустя годы понял, что Власов проявил присущие ему порядочность и ответственность. Все последующие годы он серьёзно болел. Как-то, узнав, что Власов в больнице, позвонил ему. Оказалось, ко всем болячкам добавилась болезнь лёгких.
Иногда думаю, что было бы, стань Власов президентом России? Какую бы политику проводил? Даже хорошо зная человека, ответить нелегко. Уж слишком от многих обстоятельств зависит поведение лидера страны. Однако твёрдо знаю, чего бы точно не было. Не было бы чеченской войны. При умении Власова улаживать конфликты и уважительном отношении к мнению народа она бы не началась. Не было бы грабительской приватизации. Бессребреник и убеждённый государственник, Власов никогда бы не допустил разграбления народной собственности жуликоватыми дельцами.
Друзья Власова, находившиеся рядом с ним в последний период его жизни, были поражены бесстыдством и наглостью либеральной власти. 20 января 2002 года ему исполнилось 70 лет. Он лежал в больнице без обеих почек. Правительство Касьянова оплачивать операцию не желало. Сослуживцы Власова просили проявить хоть какие-то знаки внимания. Как в насмешку, ему вручили почётную грамоту и материальную помощь – 2800 рублей. Скончался он 9 июня того же года, был похоронен на Троекуровском кладбище. Уход из жизни Александра Владимировича остался незамеченным для официальных властей и средств массовой информации...
Во время слома общественного строя в СССР жизненную позицию – воспринимать всё как данность – заняли многие представители советской элиты. Как назвать поведение этих людей: то ли это следование здравому смыслу, приспособление к упомянутой выше данности, то ли самая обычная беспринципность? Что касается Власова, он своим принципам изменять не стал, а правильнее сказать – не мог и не хотел. Ельцин, став председателем Верховного Совета РФ, предложил Власову должность заместителя. Тот отказался, он не желал воспринимать изменившуюся ситуацию как данность. Но главная причина отказа – Ельцин не пользовался его уважением.
В памяти тех, кто знал А.В. Вла¬сова, он навсегда останется личностью сильной, цельной, талантливым руководителем, высокопорядочным человеком, одним из тех, кто своим самоотверженным трудом создавал фундамент российской экономики.