«Пластилин» Василия Сигарева давно признан шедевром российской «новой драмы». И не только у нас в стране. Спектакль норвежского «Берген Проекттеатра», показанный в конце февраля на сцене Центра драматургии и режиссуры, что на Беговой, – весьма самостоятельное и безжалостное решение этой трагической истории о том, как хрупкий мир юности, готовой чувственно познавать жизнь, уничтожается скотским хамством реальности.
Режиссёр и сценограф Турлейф Бамле сознательно лишил свою версию русской пьесы парадоксального обаяния и лирической энергии, присущих нашумевшему спектаклю по ней того же Центра Казанцева и Рощина. В представлении норвежца жизнь юных героев «Пластилина» – цепь постоянных унижений и неизбывных страданий, ибо в вырождающемся обществе глумление над личностью неизбежно и неотвратимо. Темпераментная характерная актриса Элизабет Лар, играя школьную училку, пьяную Невесту или женщину из очереди, пожалуй, ярче прочих «взрослых» показывает сущность безумного мира, где жизнь механистична, унизительна и бесплодна.
Наивное стремление познавать прежде запретное, внезапно ставшее доступным, оборачивается здесь тупиком, из которого выход только один – смерть. 14-летний Максим, вдохновенно сыгранный молодым артистом Кеннетом Xoмстадом, постоянно сохраняет наивное бесстрашие, готовясь сделать новый шаг. Его приятель Лёха (Мадс Петтерсен), провоцируя героя на соблазны, всякий раз малодушно его предаёт, становясь, по сути, на сторону злых сил. Обнажая мотивы безнадёжности, режиссёр лишает историю «тонких энергий» и виртуозен в этой экспрессии, чреватой катастрофами: порнофильм «Калигула» так же отвратен, как танцы и драки пьяных молодожёнов или ругань в очереди за дефицитной печонкой.
Персонажи вдавлены в нишу длинного узкого коридора, ряд эпизодов идёт в глухих закутках вроде бытовок, как бы снятые в режиме «онлайн». Правда жизни в такие минуты особенно омерзительна.
Резкий, несколько чёрствый, но по-своему яркий спектакль норвежского театра всё-таки внушает мучительное содрогание о зле.