Н
иколай ВЕЛИКАНОВ
В свой 60-летний юбилей писатель Михаил Веллер открылся совсем с новой стороны для тех, кто знает его по многочисленным печатным и устным выступлениям. В то время как широкая литературная, читательская, телезрительская и радиослушательская общественность отмечала знаменательную дату, сам виновник торжества закрылся у себя дома, в семь утра выпил водки, закусил картошкой, а позже неоднократно повторил этот ритуал. По словам «новорождённого», к концу дня он ничего не соображал, «но общее состояние было совершенно положительное». Столь оригинальный вариант, оказывается, был задуман заранее.
«Литературная газета», взяв у М. Веллера интервью («Если человек вырос на Джеке Лондоне…», «ЛГ», № 33–34), предоставила читателям возможность узнать о бытовых подробностях празднества и том, что думает и чувствует человек, едва вступивший на первую ступеньку нового десятилетия жизненной лестницы.
К счастью, день рождения бывает только раз в году, а юбилеи – и того реже. В промежутках писатель и философ, чьи книги воруют из магазинов и библиотек, читают все – от школьников до парламентариев (это фрагменты из рекламы на радио), может становиться объектом критики по поводу выданных на книжных страницах, с телеэкрана и в радиоэфире весьма спорных и странных оценок и толкований некоторых фактов и событий. Не будем о них спорить – пусть этим занимаются специалисты-полемисты, если захотят. (Впрочем, контраргументы плохо доходят до тех писателей и вещателей, чей лозунг – «Это моё мнение, не нравится – не читайте, не смотрите, не слушайте!») Поговорим о содержании интервью.
Оказывается, в течение многих лет главной мечтой М. Веллера было одно – «возможность издать книгу за свой счёт и в таком виде, чтобы ни одна редакторская сволочь не смела к ней прикасаться». Насчёт «сволочей» можно ляпнуть разве что, простите, с большого бодуна. Даже те авторы, кто считает каждую свою запятую гениальной, до хрипоты спорит и бьётся за каждое слово, не позволяют себе столь оскорбительно отзываться о редакторах.
Ничего бы, в сущности, не изменилось, упомяни автор, что он имеет в виду те времена, когда затянутые «идеологическим корсетом» творческие работники вынуждены были вносить правку часто вопреки собственному мнению, а по тексту гулял ещё и красный карандаш уполномоченного Главлита. М. Веллер как литератор застал самый «хвостик» той «эпохи» (первая его книга вышла в свет в 1983 году), так что много лет мечтать о творческой свободе надобности не было. И потом: во все эпохи среди редакторов было немало высококлассных мастеров своего дела, не врагов, а союзников автора. Экземпляр только что вышедшей книги с дарственной надписью он преподносил редактору не потому, что «так положено», а совершенно искренне.
Возьмём на себя смелость утверждать: редактор ещё долго будет необходимым звеном в процессе подготовки текстов, сколько бы ни появлялось технологических новинок. Даже если автор «семи пядей во лбу», а редактор не исправит не единого слова. Зато он проверит все содержащиеся в тексте имена, фамилии, географические названия, цифры, даты, цитаты – короче, всё то, что можно проверить. Автор часто этого не делает, надеясь на хрупкий инструмент памяти. Читая текст, автор в первую очередь следит за смыслом, даже когда нужно по-корректорски прочитать написанное. Здесь не спасёт и компьютерная программа, выделяющая грамматические и синтаксические ошибки. К примеру, компьютер «не обратит внимания» на пропущенную букву «т» в слове «столь», так и останется в тексте ненужная «соль». А редактор умеет читать по-корректорски, что очень важно, ибо, судя по печатной продукции, высокопрофессиональных корректоров становится всё меньше.
По Веллеру, нынешнему автору достаточно написать текст, сделать макет, найти маленькую типографию, где за небольшие деньги «отшлёпают тираж». Это взгляд человека, взирающего на действительность с высоты пирамиды из восьми миллионов экземпляров собственных книг. Может быть, что-то и «отшлёпают», но вряд ли это будет грамотно подготовленная и профессионально сделанная книга. Таковая рождается только при выполнении всех требований издательского процесса.
А писатели, категорически запрещавшие вмешиваться в их произведения, существовали, видимо, всегда. Но некоторые со временем сожалели о своём упрямстве. Об одном любопытном случае рассказал Константин Паустовский в «Золотой розе». В своё время довольно известный, а ныне изрядно забытый писатель Андрей Соболь в 1922 году сотрудничал с издававшейся в Одессе газетой «Моряк». Он приносил в редакцию интересные по теме, талантливые рассказы, но подчас тексты были раздёрганными и запутанными. Причём автор и сам отказывался править написанное, и другим не разрешал. Однажды с рассказом, сотворённым в столь небрежном виде, что печатать его было нельзя, взялся поработать пожилой корректор по фамилии Благов, поклявшийся не выбросить и не вписать ни единого слова. Тут надо добавить, что скромный корректор в прошлом был директором известнейшей в России газеты «Русское слово», правой рукой знаменитого издателя Сытина. После обработки текст перепечатали, и оказалось, что от прежней скомканности и словесного разброда не осталось и тени. И действительно абсолютно ничего не было ни добавлено, ни выброшено. Как пояснил Благов, он просто расставил правильно знаки препинания.
После публикации в редакцию ворвался сильно возбуждённый автор и стал допытываться, кто трогал его рассказ. Узнав это, он, по словам Паустовского, бросился к старому газетчику, обнял его и троекратно поцеловал. «Спасибо! – сказал взволнованный Соболь. – Вы дали мне чудесный урок. Но только жалко, что так поздно. Я чувствую себя преступником по отношению к своим прежним вещам».
Столь обширный экскурс в историю понадобился в основном ради последнего абзаца: писатель понял, что ошибался, делая раньше свои произведения «недотрогами». За что и ратует Веллер.
Наряду с книгами и телевизионными ток-шоу большую популярность юбиляру принесли еженедельные воскресные передачи «У микрофона Михаил Веллер» на «Радио России». По большей части это ответы ведущего на телефонные звонки слушателей, задающих вопросы на самые разные темы. Такая работа в прямом эфире очень трудна, здесь не избежать некоторых накладок. Дополнительной их причиной является излишняя самоуверенность ведущего (мол, я всё знаю).
Вот характерный пример. Однажды разговор о 1917 годе почему-то перескочил на отца главы Временного правительства – Керенского-старшего. Напомнив, что тот был в Симбирске директором гимназии, где учился Владимир Ульянов, ведущий заявил, что этот педагог поступил очень смело – не побоялся поставить в пятёрочный аттестат Володе четвёрку (единственную!) по логике, хотя его отец Илья Николаевич был высоким начальством – инспектором народных училищ. Это что-то вроде нашего роно, пояснил М. Веллер.
И всего-то сказано две-три фразы, а ошибки – одна на другой. Во-первых, Илья Николаевич Ульянов какое-то время действительно работал инспектором, но потом стал директором народных училищ Симбирской губернии. Это – штатский генерал, и его ведомство никак нельзя сравнивать не только с роно, но и даже с облоно, ибо тогдашняя губерния была намного обширнее Ульяновской области. Наконец, никакой смелости проявлять Керенскому-старшему необходимости не было: Володя Ульянов окончил гимназию с золотой медалью в июне 1887 года, а его высокопоставленный отец скончался в январе 1886 года. Злополучная четвёрка предположительно может говорить о перестраховке директора: нельзя было выпускать круглым отличником гимназиста, у которого только что казнили старшего брата Александра за покушение на царя.
На радио, как известно, «слово – не воробей, вылетит – не поймаешь». А вот в печатном варианте все неточности наверняка бы «отловил» любой редактор. Так, может быть, в расчёте на будущее Михаилу Иосифовичу следовало бы извиниться перед редакторами и установить с ними нормальные рабочие отношения?..
Надеюсь, что брошенные вослед юбиляру камешки лишь слегка его задели. В качестве компенсации за причинённый ущерб хотелось бы – пусть и с опозданием – пожелать Михаилу Веллеру не просто здоровья, а такого здоровья, которое позволило бы выпить водки и в следующий юбилей, и в следующий, и в следующий… Правда, закуска нуждается в небольшой «редакторской правке»: к картошечке хорошо добавить малосольные огурчики. Такую «правку» предлагает исходя из собственного опыта проживший на десять лет больше пенсионный вариант «редакторской сволочи» по имени