Мародёр: Роман. – СПб: Крылов. – 416 с.
Эта книга не из тех, которые «нравятся – не нравятся». Вам нравится инструкция к кофеварке? А ведь читаете.
Прочесть «Мародёра» нужно было ещё три года назад, когда текст романа впервые появился в Сети. Для тех, кто это сделал, реальность истончилась, истлела. Телевизор и бутылка пива в руке показались чем-то малознакомым, лишним. Проморгавшись, новообращённые стали сбиваться в стаи, сумрачно вполголоса вести серьёзные разговоры:
«Значит, так. Двенадцать топоров, курево, аспирин, сто коробок спичек «Охотничьи»… Нет, лучше пятьсот коробок. Зажигалки не проканают: газ и бензин выдохнутся, утратят свойства. Оружие… где б взять оружие?!»
Прежде чем приоткрыть завесу тайны над содержимым книги, позволю себе небольшое философское отступление. Коротенько, минут на сорок.
В биологии существует понятие ценоза, системы питающих друг друга существ. Скажем, определённый жучок ест только хвою сосны определённого вида, определённый вид птиц питается только этими жучками, а необходимые им всем сосны растут только в опредёленной почве, удобряемой помётом этих определённых птиц. Такие виды, нуждающиеся в постоянстве окружения, называются «ценофилами».
Ценоз – метафора общества. Преступник даёт работу адвокату, адвокат пользуется кредитом в банке, банкир создаёт условия социального неравенства и обеспечивает работой преступника.
Но в природе бывают и «ценофобы», существующие в зазорах между ценозами. К ним, например, относятся все растения, которые мы привыкли называть сорняками. Сорняки растут (и ещё как!) там, где нарушена система ценоза. Например, вспахан луг. Или произошла революция. Шариковы и Швондеры незаметно жили на обочинах и в закутках империи, пока не грянул 1917 год.
В живой природе ценофобы являются важнейшим эволюционным фактором. Дело в том, что в системах преобладают механизмы регуляции и ограничения, в то время как вне систем – механизмы приспособления. А приспособление – мотор эволюции. Не лень «двигатель прогресса», а голод, холод и страх.
Именно ценофобами были когда-то млекопитающие, вытеснившие затем рептилий и тетрапод. Эволюция первого возникшего на границе леса и степи человека тоже была историей выживания ценофоба.
Ценофобы, сорняки и помоечники – живое доказательство теоремы «Последние станут первыми». Первохристиане-катакомбники, немногочисленные сподвижники Темучина, будущего хана Чингиса. Уйти на обочину, провалиться в щель – значит уступить сытым их настоящее, оставив за собой будущее.
Это если уйти.
Но кто много говорит, мало делает. Уже и гром гремит, и петух клюв навострил, по телевизору прозвучала кодовая фраза «Россиянам не следует опасаться кризиса», под которую первые десятки тысяч людей потеряли работу, а среди читателей «Мародёра» всё тот же обстоятельный мужчинский бубнёж: «Если буржуйку кирпичом обложить, тепло дольше держаться будет… не-е, фигня, главное изгибы трубы… Камраден, а кто маты из камыша плести пробовал?»…
Что делает мальчик, если книжка про пиратов ему понравилась? Вырезает из доски саблю и начинает играть. Можно понасоздавать в Интернете «форумов», чтобы наподольше продлить пребывание в полюбившейся книге.
Кстати, о книге, чуть не забыл. Типа сюжет.
Нефть не то чтобы закончилась, закончилось терпение наблюдать, как Россия кобенится, делая вид, что эта нефть у неё есть. И в результате то ли «бархатной революции», то ли закулисных манипуляций с правительством реализуется план совместного использования российской нефти всем человечеством. Под присмотром Соединённых Штатов, естественно. Это выливается в реализацию «Плана Киссинджера» (или кого там): Россия полностью утрачивает суверенитет и территориальную целостность, в ней остаётся ровно столько населения, сколько нужно для обслуживания буровых и трубопроводов. Остальных не уничтожают, нет. Просто предоставляют самим себе.
И вот тут фантастика заканчивается.
Начинается наше общее спинномозговое «Верю!». Именно этого мы особенно боимся теперь, когда не следует опасаться кризиса, именно этого ждём: что нас оставят без школ, больниц, электричества, газа, бензина, магазинов и милиции, какая ни есть. Просыпаешься в одно прекрасное утро на своём двенадцатом этаже, открываешь кран, а вода не идёт. Снимаешь трубку позвонить в ЖЭК, а телефон не работает. Выглядываешь в окно, а там…
Что там, описано в романе подробно и не без художественного изящества. Первыми закончатся «просто люди». Потом – крутаны и герои. Дольше всех продержатся мародёры. Одиночки. Те, кто вовремя провалился в щель.
Евгений Маликов, наш литературкинский специалист по высокому искусству, морщится, а я человек привычный, скажу со всей ответственностью: книга замечательная в своём жанре. Не смотрите, что матом, не смотрите, что топор висит от специфического юмора офицерских училищ, это специально так. Читатели (те, которые в основном и клюнули: молодые городские мужчины, не служившие в армии, материально не зависящие от родителей и не собирающиеся жениться; в популярной американской социологии таких называют «кидалты», детьзрослые), когда их возвышают до вкушения именно такого стиля, чувствуют себя как-то мужественнее, как-то просмолённее ветрами, легче входят в игру. Вместе с тем автор (или группа авторов, или работающий по заданию Тайного Правительства авторский институт) демонстрирует недюжинные способности к построению художественного образа. Это вам не «юмористическое фэнтези» и не «боевая фантастика», тут настоящая литература порылась.
И что особенно приятно – вдали от ценоза и цистита «престижных премий», «интеллектуальных ярмарок» и дискуссий. В полном соответствии с теорией, на литературной обочине. Не «где светлее», а там, где люди живут.