О тюремных стихах (и о судьбе после плена) Джалиля на Родине узнали сразу после войны, в 1946 году. Вернувшийся из плена Нигмат Терегулов передал в Татарское отделение Союза писателей тетрадь, где имелась такая запись: «Другу, понимающему по-татарски и прочитавшему эту тетрадь. Это написал известный татарский поэт Муса Джалиль. Его история такова: …Он в 1942 году сражался на фронте и взят в плен. В плену испытал все ужасы, прошёл через сорок смертей, затем был привезён в Берлин. Здесь он был обвинён в участии в подпольной организации, в распространении советской пропаганды и заключён в тюрьму. Его присудят к смертной казни. Он умрёт. Но у него останется 115 стихов, написанных в плену и в заточении. Он беспокоится за них. Поэтому он из 115 старался переписать хотя бы 60 стихотворений. Если эта книжка попадёт в твои руки, аккуратно, внимательно перепиши их набело, сбереги и после войны сообщи в Казань, выпусти их в свет как стихи погибшего поэта татарского народа».
В завещании – а именно так назвал Джалиль эту краткую хронику своей борьбы с врагом – приведены фамилии казнённых вместе с ним татарских патриотов. Все обвиняются в разложении легиона «Идель-Урал», сформированного гитлеровцами из числа советских военнопленных мусульман. Джалиль с соратниками входил в состав так называемой культурной группы, занимавшейся идеологической обработкой пленных. В итоге легионеры после такой «подготовки» массово переходили на сторону Красной Армии и партизан. Приговор имперского суда предельно чёток: казнить за «подрыв военной мощи» рейха.
Джалиль лишь конспективно изложил суть трагедии и подвига попавших в плен патриотов. Как известно, отношение к красноармейцам, попавшим в плен (да и к оказавшимся на оккупированной территории гражданским), было настороженным.
В 1947 году в советское посольство в Брюсселе была передана тетрадка со стихами Мусы Джалиля. Её принес Андрэ Тиммерманс, сокамерник поэта по берлинской тюрьме. Именно свидетельства бельгийца заставили по-новому взглянуть на обстоятельства гибели Джалиля и его соратников по подполью. Однако расследование по пресловутому обвинению в измене родине шло вплоть до 1951-го, когда уголовное дело было закрыто в связи со смертью обвиняемого.
Решающую роль в реабилитации Мусы Джалиля сыграл поэт Константин Симонов. Человек принципиальный (да ещё и с военным опытом), он не мог не почувствовать искренность автора. Будучи главным редактором «Литературной газеты», он добился разрешения Главлита на публикацию нескольких произведений моабитского цикла. 23 апреля 1953 года «Литгазета» напечатала подборку из шести стихотворений, с подстрочника их переводил знаменитый поэт-песенник, фронтовик Илья Френкель. Писал Джалиль на родном татарском, в дальнейшем русскоязычных читателей с его творчеством знакомили только признанные мастера поэзии – Ахматова, Маршак, Тарковский, Липкин.
Итак, начало было положено: Джалиль вновь обрёл голос. Стихи избежали забвения, но статус автора (поэта-борца, батыра, как его называли впоследствии) оставался непрояснённым. 2 февраля 1956 года Мусе Джалилю присвоили звание Героя Советского Союза, в октябре того же года в «Литературной газете» появилась запись бесед Константина Симонова с Андрэ Тиммермансом – теперь его воспоминания о Джалиле известны всем, фигура поэта становится общенародным достоянием. В 1957 году за «Моабитскую тетрадь» Джалилю была присуждена Ленинская премия.
Поэт не дожил до Великой Победы, но его творчество из казематов вырвалось – вот уж действительно «рукописи не горят». Лирический герой Джалиля стал просто героем, автор ценой жизни доказал: любовь к Отечеству – не всегда метафора. Дело потомков – доказать, что и память о подвиге – не только ритуал.