На обсуждение в Госдуме вынесен законопроект о полном запрещении порнографии. Его инициатор, депутат Александр Чуев, полагает, что законного распространения порнографии не бывает, потому что она должна быть вне закона по определению. При этом, судя по его высказываниям на радиостанции «Эхо Москвы», депутат точно знает, что порнография и эротика – одно и то же и что они подрывают устои семейной жизни.
Недавно в «ЛГ» (№ 43) был опубликован материал Натальи Веселовой «Идёт охота на детей» с подзаголовком: «Интернет открыл извращенцам двери в наши дома». Автор перечисляет чудовищные преступления, случившиеся только за месяц и только те из них, что попали в сводки: в Подмосковье найдены тела четырёх девочек со следами насилия, в этом же регионе сексуальному насилию подверглись два мальчика, один из них погиб, в Самаре и на Алтае жертвами насилия стали восьмилетние девочки… С точки зрения автора, существует прямая связь между взрывным ростом насилия над детьми и бушующим, несмотря на запреты законодателей, потоком детской порнографии в Интернете.
Можно, впрочем, предполагать, что и весьма ощутимое ныне у нас ультралиберальное отношение к порнографии взрослой тоже связано – прямо ли, косвенно ли – с ростом насилия над людьми, уже вышедшими из детского возраста. Человек в порно используется как объект, который употребляют. Такое же нечеловеческое отношение к человеку позволяет совершать над ним любое насилие – от преступлений против личности до терактов.
Несколько лет назад вот так же погибла моя знакомая, умница и красавица, тончайшей души человек – её называли принцессой и друзья, и сыновья: пошла в зимний лес покататься на лыжах; найдена мёртвой и изнасилованной.
Известно: о сексуальных преступлениях – если они не закончились убийством, – заявляют нечасто, а немногие существующие у нас приюты для женщин, подвергшихся насилию, предпочитают не давать прессе информацию о своих подопечных. Из этого, на мой взгляд, следует: ситуация может быть названа катастрофической.
Известно и другое: при том, что в цивилизованных странах запрещаются детская порнография, демонстрация сексуального насилия, актов зоофилии и некрофилии, термины «порнография» и «эротика» очень по-разному понимаются в разных культурах: то, что приемлемо в одних, считается неприемлемым в других. Но и тут, внутри одного социума, не бывает единства. Слово же «порнография» обычно используют как бранное по отношению к тому, что человеку кажется непристойным.
Очевидно, этого недостаточно для того, чтобы слово стало термином. Ведь некоторые наши соотечественники до сих пор считают: вообще всё, что связано с сексуальной жизнью, – грязно и непристойно…
Согласно действующему законодательству РФ, уголовному наказанию подлежат виновные в изготовлении и распространении порнографических материалов с участием несовершеннолетних. Существуют ограничения на продажу и демонстрацию материалов эротического характера – по месту и времени. При этом нет ясного определения, что же такое порнография в России. Существующая дефиниция выглядит так: это «произведения, основным содержанием которых является грубо натуралистичное, детальное изображение анатомических или физиологических подробностей сексуальных отношений». И оговаривается, что заключения такого рода – дело сложное и является прерогативой экспертов. Это как раз и означает, что определение не работает.
И когда мне предлагают одобрить «полное запрещение порнографии» в России, у меня возникают неудобные вопросы. Будет ли, например, запрещена античная культура, где мужской гомосексуализм был нормальным явлением, и это явствует из античных текстов? Не оденут ли трусы на Аполлона Бельведерского и приличный деловой костюмчик на Венеру Милосскую и вообще на всю обнажённую натуру в мировом искусстве? Там ведь – «детальное изображение анатомических подробностей». Рабле, Золя, Мопассана – сжечь? Набоковскую «Лолиту» – в топку? «Ромео и Джульетту» Дзеффирелли – долой? А учебники по анатомии, сексологии, сексопатологии, как и учебные курсы, – запретить? А использование соответствующих текстов и картинок в терапевтических целях – нельзя? И тогда уж по логике вещей – за прослушивание, чтение и просмотр тоже сажать?
Во избежание недоразумений: я гетеросексуальна, содомизм и совращение детей считаю тяжкими грехами и испытываю отвращение к тем, кто навязывает их как норму. Я не защищаю грязные картинки и негигиеничные чувства. Голое тело, выставленное на продажу в торговых точках, вызывает у меня срочную потребность вымыться с мылом. Это теперь считается очень «нелиберальным» – когда не нравится грязь. Но: я имею право так считать и чувствовать, и никто не сможет отменить это моё право.
Я хочу, чтобы был закон. Закон нормального, цивилизованного государства. Закон работающий. Он у нас есть или его у нас нет и не предвидится? Или это будет закон государства, репрессивного по отношению к нормальным человеческим радостям?
Всё это – вопросы к законодателям. Трудные. Но их надо решать! Я жду этот закон от Госдумы. Такой, чтобы он не стал, как водится, «дышлом».