Дмитрий Затучный
Родился в 1970 году. Доктор технических наук, профессор, преподаёт в Московском государственном техническом университете гражданской авиации. Автор трёх романов, изданных в издательстве «Алгоритм» под псевдонимом Дмитрий Февралёв: «Критерий любви» (2014), «Преданная любовь» (2014), «Великий режиссёр» (2017). В издательстве «АСТ» с помощью «Литературного агентства Натальи Рубановой» выпустил новый роман «Суматошные дни, или Невеста и олигарх» (2024) под именем Дмитрий Затучный. Публиковался в сетевых изданиях «Вторник», «Русская жизнь», «Веб-Камертон», в альманахе «У Никитских Ворот».
Посвящается моей бабушке
Таисии Израилевне Лось
и всем медсёстрам,
спасавшим людей, не щадя собственный жизней.
Мать искрилась теплом и радушием. Просторная светлая комната, праздничный стол, объятия мужа – вот оно, счастье. Ладная мирная жизнь… Взгляд выдавал нечто важное: Тая тщетно пыталась понять – что именно, но мама внезапно отвернулась. Команда «подъём» оборвала короткий сон.
На войне время в дефиците. Быстро привести себя в порядок (женщина всегда остаётся женщиной), а дальше весь день бегом или ползком. Наступит ли день следующий, неизвестно – бои идут совсем рядом.
Паёк на ходу, стакан кипятка – и окунаешься в госпитальный быт. Запах гноя и стоны раненых – постоянные спутники медсестры.
Тая уж год на войне, но равнодушию не уступила. Молодые и пожилые, солдаты и офицеры – искалеченные тела, дрожащие души: все и всегда молили о помощи. Лишь медсестра – не Бог и облегчить людские мучения не всегда в её власти. Опускать руки да отворачиваться – последнее дело. Когда бессильны медикаменты, остаются слова.
«Война есть война» – правильная фраза, вполне подходящая для корреспондентов тыловых газет. Эти холёные красавцы появятся подальше от передовой, схватят несколько жареных фактиков (правда или вымысел – не важно) и поминай как звали. Игра со смертью в «орлянку» – чужая стезя.
Фронтовая медсестра лишена такой роскоши: остаться живой и невредимой на поле боя – непростая задача, но обязательная к исполнению. Твоя смерть – неминуемая кончина беспомощного человека. Проходит совсем немного времени, и вот легко раненный превращается уже в тяжёлого: конец предрешён. Понесётся по стране в чей-то дом горестная весть… Умирать нельзя и по другой причине. Шестилетняя кроха не поймёт исчезновения мамы. Муж Таи – пехотинец, воюет где-то рядом, а мать болеет: так и пришлось брать девочку с собой. Спасибо начальству – организовали присмотр.
Забота о госпитальных раненных – начало дня. Намётанный взгляд безошибочно выхватывал имеющих шанс. Везунчики, по-другому не скажешь – сколько других не дотянули! Упущенное время, слабый организм, плохое стечение обстоятельств – смерть не отпустит добычу.
Умелые руки делали повязки, а глаза улыбались, не обращая внимания ни на стенания, ни на комплименты. Мать, сестра, подруга – всё в одном лице. Пора выдвигаться на передовую! Который день идут тяжёлые бои – убитых и раненых тьма тьмущая. Первым уже не помочь, других надо скоро доставить в госпиталь. Таково продолжение дня.
Сегодня напарницей Таи оказалась Валя Савченко – озорная русоволосая девчушка с глубокими синими глазами. Валя – воплощение доброты, лишь стержень внутри несгибаемый – не страшно с такой подругой ни под разрывами снарядов, ни под строгим взглядом начальника.
Силы почти иссякли, помогали лишь стиснутые зубы и отборная брань двух раненых. Молодой парень и лобастый мужик с почерневшим от копоти лицом оказались тяжёлыми во всех смыслах – вес, степень увечий и характер. «Ах вы, дряни неповоротливые, где только понабирали таких…» – доносятся проклятия – живы братушки. Эх, ещё повоюем!
Разрывы снарядов, поблекшее в пелене дыма солнце… девушкам не привыкать. Надо двигаться, иного выбора нет. Двигаться? Не то слово – ползти в паузах между обстрелами.
Замаячил утёс – знакомый маяк. Сколько раз Тая с напарницами добирались из последних сил до гряды над широкой рекой? Очертания небольшой скалы прорывались сквозь дым и канонаду – один бросок остаётся до конца пути.
Тая уже загадала: после войны приедут они всей семьёй к этому месту, посмотрят на полноводную реку и обнимутся. Они с мужем (он – высокий широкоплечий блондин, она – маленькая хрупкая брюнетка), целиком совпадали в стремлениях. Особенно мечтали о путешествиях, но суета сует постоянно рушила планы. Мечты Миши и Таи всегда откладывались на потом, и потому не стали реальностью. Теперь осталось самое малое – выжить.
Канонада смолкла, уступив время краткому обманчивому затишью. Нужен минутный отдых, иначе не доползти: девушки присели над обрывом.
Вдруг что-то дёрнуло шинель. Валя вскрикнула и, запрокинув голову, повалилась. Тихое место – желанная цель для снайпера. Одна и та же пуля продырявила Таину одежду и настигла подругу.
Валины губы шептали из последних сил. Вчера Лося привезли – это не бред. Не лесной зверь – боец с редкой твоей фамилией. Ранен в плечо, артерия не задета – обязан выжить. Тая не верила ушам: у мужа три брата, все воюют – шанс увидеть родного человека. Спасибо, Валечка! Савченко покинули силы: шёпот сменился хрипом, в уголках губ появилась кровь – ещё одна жизнь оборвалась на взлёте.
Ком застрял в горле, но плащ-палатки в любом случае надо тянуть. Валя не успела произнести имя раненого – вдруг (даже думать боязно) путаные дороги войны занесли в медсанбат любимого!
Тяжёлая рука легла на плечо. Девушка повернулась и обомлела: начальник, а поодаль – крупный военный чин. Важного раненого привезли – штабная машина попала под атаку с воздуха. Требуется срочная операция, а свободных ассистентов нет – чистая правда.
«Важный раненый» – дурное выражение, но Тая оборвала мысль: человеку помощь нужна, все рассуждения после. Теперь осталось собраться с силами, иначе, не ровен час, сознание потеряешь.
Осколочное ранение, большая потеря крови – сколько таких прошло через прифронтовой госпиталь, сколько ещё впереди, да кто ж его знает… Хирурги делают своё дело, результат зависит от силы организма и воли Всевышнего. Врач взял Таю за локоток – хороший знак, всё прошло успешно.
Генерал смиренно ждал в коридоре. На фронте временное затишье, но неужели раненый Артёмов – столь важная птица? Командующий еле поднял глаза: даже сильным людям тяжело иногда узнать правду. Вдруг – встречный лучистый взгляд кареглазой медсестры… Мужчина вздохнул облегчённо – обошлось.
– Вы еле на ногах держитесь, – сказал он то ли из благодарности, то ли из сострадания.
Врач взял слово: из последних сил, через «не могу» – будни медсанбата. Дочка который день не видит маму, мужа вчера привезли (ох, не хотел, Тая, говорить тебе сразу!).
Вся страна живёт в таком режиме, лишь другие слова просятся на уста. Мы с Артёмовым – земляки, из одной деревни. Серебряные пруды – есть такое местечко под Тулой. Отгремят бои, приеду на родину, соседи баньку натопят, в гости позовут, а дальше…
В бане генералов нет.
Командующий направился к выходу. Сделав несколько шагов, внезапно обернулся. Сутки отдыха сестрёнке – нет людей, понимаю, лишь прошу: пускай с мужем свидится, дочурку навестит – война войной, но о будущем забывать нельзя, ради этого насмерть и бьёмся.
Тая засыпала. Даст бог, встретится она завтра с родными и наступит очередное утро, дальше заглядывать боязно.
А генерал Чуйков не спал – нет времени на отдых. В Волгу не сбросили, Серёжка Артёмов жив – уже хорошо. Взойдёт солнце – глядишь, резервы дадут (сколько уже обещают!), иначе… Вцепимся зубами в городские развалины – может, удержимся. Хрупкая девчонка тянула адскую ношу – а уж крепким мужикам подавно негоже пускать сопли.
Штабы по обе стороны фронта присылали донесения – бесполезное занятие, следующий день всё перевернёт с ног на голову.
Миллионы людей по всему миру прильнули к радиоприёмникам, привыкая сверять биение сердца с пульсом маленькой точки, прижавшейся к большой русской реке. Лишь бы наступило завтра.
День догорал, бросая последние жертвы в топку набирающей обороты Сталинградской битвы.