Игорь ШКЛЯРЕВСКИЙ
***
Я всё ещё живу, храня
звучанье чистой русской речи.
И на прощанье у меня
назначены с грядущим встречи.
Там баркалабовские грозы
прошли, и мокрые стрекозы
блестят у брата на спине,
там детство ловит в быстрине
форель прохладно-золотую,
и ласточкой в моём окне
там счастье ставит запятую.
***
Стою одинокий. Счастливый.
До города долго идти.
Вода и плакучие ивы...
Дорога блестит впереди.
Поют, окликают, рыдая,
озёрные жабы вдали.
Прохлада. Дорога пустая,
и сердцу не надо любви.
***
Затоплены вербы, луга, перелески...
Вот Игорь Шкляревский,
ещё молодой, –
считает ворон,
а Валерий Раевский
стоит, перевёрнутый вниз головой.
Раевский, Шкляревский...
А где же Елена?
Вот здесь вечерами стояла, звала.
Какая немыслимая измена! –
Елена с моих фотографий ушла...
***
Д.С. Лихачёву
В стеклянном шкафу
отражается даль,
и белое облако вдруг наплывает
на русский Толковый словарь,
сорока летит, и её отраженье
мелькает в стеклянном шкафу,
скользя по Ключевскому,
по Соловьёву,
на Блока присела слегка,
почистила клюв и с зелёной ограды
планирует за переплёт «Илиады»,
а дальше уже – синева, облака...
***
Привыкают глаза
к византийскому блеску,
там небритый пастух
вырезает свирель
и Овидий свивает
из конского волоса леску,
наслаждаясь лукавой беседой с ловцами.
Даль блестит!
И в руке рыболова форель
пахнет свежими огурцами...
***
Громыхали ночные июльские грозы,
в мокром платье
она приходила ко мне,
и шумели берёзы в чердачном окне...
***
Так близко небо дождевое,
такая лёгкость и тоска,
что вспоминаешь сквозь века
своё отсутствие
живое,
безликости своей прозрачной
тысячелетнее молчанье
в застывшем отблеске слюды,
лишь запах дождевой воды
витает, как воспоминанье...
***
Вечерами таинственно-синими
кто-то видел в полях НЛО,
а ко мне прилетает окно,
прилетает окно негасимое...
Вижу книги на ветхой стене,
вижу свет и любимые тени,
и букет могилёвской сирени
расцветает в бездомном окне.
***
Знаешь, кто я такой, –
с перебитой рукой
и в одежде, висящей нелепо?
Заместитель директора Неба!
Главный бухгалтер ворон...
Дирижёр Приднепровского
майского жабьего хора,
Я парад журавлей
принимаю с вершины забора!
***
Дай мне всё! Я не стану богаче.
Всё возьми! Я не стану бедней.
Над болотами чибис заплачет,
ночью станет песок холодней.
Скоро ивы наклонит ненастье,
я зароюсь под стог с головой.
И озноб есть в запасе у счастья,
и во мраке летающий вой...
СТИХОТВОРЕНИЕ ИЗ ЮНОСТИ
Павлу Гусеву
Так долго тянется зима,
что двадцати томов Дюма
до половодья не хватает.
И наконец, когда растает,
когда с осколками лучей
сырые голоса грачей
влетают в наши учрежденья,
провинциалу не до чтенья.
Прощай, зима! Прощай, Дюма!
Цветут сады, клубятся грозы,
и в тёмном зеркале воды
вниз головой стоят берёзы...
***
Земляника сомлела от зноя,
оставляет на пальцах следы.
Изнывают поля и сады,
и не движется время земное.
Окуная лицо в облака,
долго пьём холодок родника,
отползая с улыбкой смиренной
в неподвижную тёплую тень,
долго тянется день
в этой жизни мгновенной...
***
Приходит ночь без темноты,
я вижу лодки и мосты,
и возникает мысль опасная,
что это яблоко зелёное
на самом деле не зелёное
и роза красная – не красная.
На небе дня и ночи нет,
и в никуда уходит свет...
***
На небе ночи нет. Светло.
Лишь водопад шумит уныло,
и не было того, что было,
и то, что будет,
уже прошло...
***
Идёшь вечерними лугами, –
в росе намокли, и шуршат,
и вспыхивают под ногами
стрекозы в пятьдесят карат!..
***
Я сегодня проснусь без стыда,
а в окне – золотые осины,
блеск и холод летящей стремнины,
и курлычет за камнем вода,
словно
клин
журавлиный...
***
Г. Алференко
Есть удивительный талант,
не презирая вечной прозы,
соединять лучи людей
с необычайностью идей
и яблоки срывать... с берёзы!
***
Вот старость вижу я во сне,
огромной белой глыбой снега
она уже нависла с неба
и держится
на тишине...
***
Ослабели глаза...
Вижу только далёкое.
Потекли голоса...
Слышу только высокое.
***
Пустое небо на косе песчаной
и веселящий душу холодок...
Где нет людей, там я не одинок.
ВЕС›ЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Какие были адвокаты!
Когда фламандские закаты
сверкали в золотых пенсне,
Варфоломей де Шассоне
в Тироле защищал мышей
и доказал – не виноваты.
Он защищал мышей, жуков,
зелёных гусениц, лягушек,
четвероногих побирушек,
собак бездомных и щенков...
– Щенков? – И слёзы умиленья
упали на стихотворенье,
но ваша жалость, господа,
такая искренняя лгунья,
ведь человечество молчит
о том, что ветчина мычит
и кукарекает глазунья...
***
Слепому ночью не темно,
не ближе к небу на пригорке...
И на ходу не вам дано
ронять случайно поговорки.
***
Хвалят – стыдно,
не хвалят – обидно.
Я живу одиноко, светло.
Летом – жарко,
а осенью жалко,
что весёлое лето прошло.
***
Было всё впереди!
Все мои невозможные дали.
Моросили дожди,
и колёса за лесом стучали.
В слуховое окно чердака
заплывала берёза,
и звучал из ДК
упоительный вальс Берлиоза.
***
Не печалься, Вадим!
Мы с тобой не умрём навсегда,
потому что бессмертна вода.
Мы вернёмся в неё...
Ну а всё остальное старьё
мы запрячем в песке,
как одежду во время купаний.
Не любитель компаний,
я тебя подожду на реке.
***
Ботинки в лунном серебре,
и так светло на пустыре...
Вот я иду домой с рыбалки,
ворона каркает: – Привет!
Упал на мусорные свалки
и остаётся чистым свет...
***
А – сажень землемера,
забытая в поле
под ольхой, где случайно
подумал поэт –
если было начало,
бесконечности нет...
О – моё одинокое озеро,
Остановки неведомо где.
– Что за станция?
– Это Онега!
Отклик тихого брата Олега.
Облака и круги на воде...
***
Сверкая на далёких стёклах,
за лесом догорел закат,
но в этом я не виноват...
***
У Бога дней много,
но Бог не продаёт.
Хотя бы вечер лишний
с корявой голой вишней
и рябью на воде
я не куплю – нигде!
А остальное, если честно,
иметь уже неинтересно...
***
Нам хоть однажды
выпадает час,
когда душа становится великой
и над натурой нашей звероликой
всепониманье возвышает нас.
ОБЛАКА
(Из Бодлера)
Что ты видишь, поэт,
караван облаков провожая?
Мать счастливую, отблески рая?
– Там их нет.
Свищет ветер, как школьный товарищ
из весёлого дня.
Ты далёких друзей вспоминаешь?
– Их нет у меня.
Ты, безумец, мечтаешь о славе
и жениться задумал на ней,
как старик на смазливой шалаве?
– Мне пустыня родней!
Пред тобою любые земные желанья,
что ж ты любишь, поэт?
– Я люблю облака!
Ненадёжные их очертанья,
оболочки дыханья...
У них даже имени нет.
***
Майский вечер. Открытая книга.
В старой лампе шуршит мотылёк.
Льётся тихая музыка Грига,
из Вселенной сквозит холодок.
Впереди – мимолётное лето,
полустанки, грибные дожди,
окна, полные тёплого света,
всё, что было, – ещё впереди...
25 июня исполняется 70 лет замечательному поэту Игорю Шкляревскому. Он – автор многих поэтических книг, в числе которых «Фортуна», «Похолоданье», «Тайник», «Прощание с поэзией», переводы на современный русский язык «Слова о полку Игореве» и белорусского шедевра «Песня о зубре». Лауреат Государственной, Пушкинской и многих других литературных премий. «ЛГ» желает своему давнему автору доброго здоровья, долголетия, неиссякаемого вдохновения и новых свершений на благо родной поэзии.