Когда некоторое время назад мне позвонил Валерий Михайлович Воскобойников, он хотел написать в «ЛГ» про меня, задавал вопросы о последней книге, которую я подарила ему зимой. Как странно всё повернулось. Какая странная жизнь.
Впервые я услышала о нём, когда мне было 16 лет и я написала сказку. Папа был с ним знаком и дал ему почитать. Кажется, Валерий Михайлович так и не прочёл, замотался, но впоследствии мы встречались часто — на семинарах, в командировках, на литературных торжествах, а в последнее время даже у меня дома, обсуждали его книги для издательства «Волки на парашютах». Не могу не повторить слово «странно», потому что умер Валерий Михайлович, сканируя у себя в Германии страницы книги для «Волков на парашютах». Трагическое совпадение.
Мне запомнилось, что он постоянно был занят одновременно несколькими проектами, постоянно жил на чемоданах, наполненных книгами, летал из страны в страну, из города в город, работал нон-стоп.
Разнонаправленность творческой деятельности Воскобойникова поражает. Таких людей называют профессиональными писателями – потому что он мог писать всегда, на любую тему, в любом объёме, в любые сроки, в любом возрасте и в любом состоянии – это вызывает невыразимое уважение и восхищение.
Он больше любил коммерческих писателей – это моё субъективное мнение, активных и плодовитых, как он сам, однако в литературе он разбирался совершенно потрясающе, и на семинарах блестяще анализировал прозу молодых писателей. Важно вот ещё что: он умел критиковать бережно, тактично, уважительно, это была даже не критика, а добрые советы, дельные комментарии того, кто действительно знает лучше и право оценивать имеет. Поэтому к нему прислушивались и его любили. Он не подкалывал, не издевался. Мне запомнилась сценка на семинаре в Карабихе году эдак в 2012. Валерию Михайловичу попался не очень хороший текст (естественно, даже не помню чей), он всё медлил с комментарием и, наконец, начал: «Я прочитал много талантливых книг этого автора…». Он никогда никого не хотел принижать и гнобить, оставлял людям шанс. Думаю, подобное отношение к коллегам показатель абсолютного отсутствия каких-либо комплексов недооценённости и недореализованности. А ещё так себя ведут счастливые люди с добрым сердцем.
Помимо всем известной «Жизни замечательных детей», удостоенной диплома IBBY и вошедшей в список 200 лучших проектов для детей в мире, серьёзнейшее место в деятельности Воскобойникова занимала работа над сакральными текстами и жизнеописаниями святых. Валерий Михайлович справедливо гордился тем, что переписал Библию для детей – и это действительно одна из лучших детских Библий, кроме того, он описал бытие такого количества православных святых, что создал фактически энциклопедию русских святых. Для него была важна просветительская религиозная деятельность.
Валерий Михайлович много «тусовался», у него толпы последователей и учеников, однако каким-то непонятным образом держался он всегда несколько особняком, он не был (как бы это сказать) из чьей-то компании. Наверное, связано это с тем, что он жёстко отстаивал своё право заниматься именно тем, чем хочет. В литературной среде нашей книжной интеллигенции отношение к книгам о святых или к коммерческим проектам зачастую весьма сложное и снобистское. А Воскобойников внимания не обращал и делал то, что считал нужным. Точно так же, он подписал письмо в поддержку СВО. Знал ли он, как на это отреагируют? Конечно. Но он так считал и, как повторяла моя любимая Мэри Поппинс: «Я всегда говорю только то, что считаю».
Валерий Михайлович прожил интереснейшую жизнь, успел всё, вырастил поколения писателей, в последние годы ещё и преподавал в школе в Германии и умер не от немощи в постели, а на коне, за любимым делом.
Мэтры уходят один за другим. Воскобойников пережил Михаила Яснова всего на четыре года. Тревожно оставаться без учителей. Всё большая ответственность ложится на плечи молодых, на наши плечи. И мы должны не подвести.
Пусть это стихотворение проводит Валерия Михайловича в его новое путешествие:
Годы вышли из дома и тихо прикрыли дверь.
Спи, мой старенький, спи, как нелеп этот счёт потерям!
У порога сидит никому не известный зверь —
значит, страхи свои на надежды свои поделим.
Посреди голубиного сада цветёт полынь.
Право слово, смешно в золотой первоцвет рядиться.
Спи, мой старенький, спи, и юдоль этих слёз покинь —
дай-то бог, чтоб ещё хоть разок удалось родиться.
Михаил Яснов