Василий Костромин. Царь-ветер. Иркутск: 2016, Стихи – 288 с. – 450 экз.
«Царь-ветер» – посмертный сборник сибирского поэта Василия Костромина. Под обложкой – более 250 стихотворений, написанных в период с 1987 по 2014 год и составляющих основу творческого наследия автора.
Примечательно, что в сборнике сохранено авторское деление на книги, которые, к слову, значительно разнятся. Так, например, первые книги отличаются гиперболизированной образностью, сильной визуальной составляющей: стихи, словно из пазлов, состоят из сотен ярких изображений, работающих скорее не на смысл, а на настроение:
Я ведь знаю – на закате где-то
Под снегами – голубая глина
И одета дикая планета
В золотистый запах мандарина.
Голод. Одиночество. Собака.
В одночасье выпита дорога.
На плечах – колючая рубаха.
В небесах – огонь единорога.
Вероятно, эти эксперименты с образами связаны с дружескими чудачествами собиравшегося на кухне неформального литературного объединения «Шклинда», одним из создателей которого был поэт.
В более поздних книгах форма заметно упрощается, и образы – по-прежнему необыкновенные – уже не перекрывают мысль:
Каждый раз на крыльце высоком
По ночам я гляжу на звёзды.
А бутыль с берёзовым соком
Отражает драконьи гнёзда.
Хорошо примерять обновы,
Хорошо быть большим и мудрым,
Хорошо бы снова и снова
Вслед за вечером встретить утро.
Стихи Костромина пронизаны любовью к жизни и одновременно щемящей тоской. Его лирический герой – отшельник, мир которого наполнен чудесами суровой, но понятной и близкой природы и Богом… Поиски себя, своего отражения в этом мире, поиски того места, где душа невидимой нитью соединяется с мирозданием, – вот что волнует автора. В некоторых произведениях, особенно более ранних, ощущается влияние Мандельштама, поэзия которого была очень близка Василию Костромину.
Особое место занимает в его стихах тема одиночества – естественного, как дыхание, и одновременно безнадёжного, безвыходного:
Как однажды живым
Окажусь я в несбывшемся городе.
Как я был одинок,
Так навеки останусь таким.
От бездомных собак
До синиц на колодезном вороте
Сам себе я слуга
И слуге своему господин.