Борис Бартфельд. Возвращение на Голгофу. М. Издательство «Э», 2016, 352 с. 1000 экз.
«Возвращение на Голгофу» – первый роман Бориса Бартфельда, изданный небольшим тиражом. Разумеется, до читателя страны книга не дошла. Свобода писать мудро о судьбе России, о доле народа – необъятная, но нет свободы читательского выбора у нищей интеллигенции...
На Голгофу у Бартфельда дважды за жизнь вознесён двумя мировыми войнами вечный капитан Орловцев, по прозвищу и по сути своей – Штабной.
Казалось бы, в заглавии романа – претензия на мистическую трагедию, но всё вычурное, поэтически натужное забывается с первой страницы первой главы. Октябрь 1944 года. Убитые лошади – их собрали со всей России, они возили пушки и успели довезти до Пруссии. А Голгофа – это городок Кальвария (в переводе «Голгофа»), где начинал войну 1914 года штабс-капитан Орловцев, где Россия вместе со Штабным сделала первые свои шаги на нашу общую Голгофу.
Замысел романа – сама суть истории русских и немцев, а Пруссия – котёл истории. В этом котле в 1914-м изготовлено варево Нового мира. Тридцать лет передышки, и снова всё в переплавку – в горн Второй мировой.
Сам Борис Бартфельд – как раз продукт выплавки того огня. Для Бартфельда родина – Калининградская советская область, но земля-то – Пруссия. А в Пруссии десятки мест, сохранивших русские наименования далёкого Средневековья. Калининград – это и Кёнигсберг, и Кролевец, и Твангсте.
По образованию Бартфельд – физик. По дару своему – эпического склада поэт. К тому же, он ещё и руководитель Союза писателей, и краевед: его интересует история каждого дома Кёнигсберга, каждого города и местечка на родной земле.
А теперь несколько слов о парадоксальности романа Бориса Бартфельда. Главный герой романа – офицер штаба фронта в 1944 году, а в 1914-м – штаба армии. Ждёшь исторической истины, добытой силой слова и образа. Как это православная, молящаяся в десятках тысяч церквей, имеющая на престоле Помазанника Россия, потеряла веру, церковь, царя и саму себя. И как это безбожная Россия, правда, уже восстановившая поспешно патриарха и открывшая уцелевшие церкви, после 88 дней подготовки великим Василевским, сыном священника, штурма – овладела Кёнигсбергом в считанные дни. Кёнигсберг немцы почитали за твердыню неодолимую.
В первом своём романе Бартфельд показал себя художником слова, но он написал не тот роман, который был у него на кончике пера.
Вот прекрасные аисты пасутся… На поле убитых. Словно превращаются в крылатых гиен. Образность эпическая.
Два казака пытаются поймать немецкую лошадь. Получается. Казак в седле, но его тотчас снимает пулей снайпер. Другой казак запрыгивает на круп коня. Вывозит товарища, спасает коня, себя. И счастлив. А то, что убит однополчанин… Казакам положено получать пули, а лошадь – святое. Средь лошадей нет немцев и русских...
У Бартфельда не только солдаты, но и лошади – полноправные участники войны. В романе это целая линия.
Роман от главы к главе превращается в народный, в солдатский. Главными героями становятся лошадь Майя, солдаты Ефим, Колька, Романенко, немец Курт, казак Никифор.
Одна из лучших сцен романа – об Орловцеве, сердцем нашедшем место упокоения брата, убитого в ночном бою в Пруссии, в сентябре 1914 года. Написано без нагнетания образности. В простоте – жизнь и глубинное понимание неповторимости каждого данного нам мгновения.