О новой музыке, её творцах, флейте и джаз-трио «Чёрный квадрат»
В музей Станиславского я шёл, хорошо зная, что меня ждёт: концерт уже знакомого коллектива, который впервые мне довелось увидеть с полгода назад в литовском культурном центре. Нужно сказать, что для выступления джаз-банда обе площадки оказались идеальными: небольшой зал, паркет, трезвая публика. Ведь комбо, работающее в стиле «кул», обращается к той части культуры, которая связана больше с чистым воздухом музыкальных гостиных, чем с дымом питейных заведений и «живым звуком» на ужин.
Таня
Вообще-то, «ЧК» ни с каких позиций нельзя назвать джазовым квартетом. Даже невзирая на то, что исполнителей четверо. «Квадратности» состав достигает дополнением классического джаз-трио солирующей флейтой. На ней играет выдвинутая на авансцену красавица Татьяна Ларина. Уже её внешних данных хватило бы для того, чтобы привлечь внимание зала. Однако музыку всё-таки слушают, и – уверяю вас – в записи «Чёрный квадрат» не менее интересен, чем в визуальном представлении.
Мелодический рисунок очерчивает в «ЧК» именно Таня. Её флейта звучит порой мягко, иногда агрессивно, но никогда не истерично и не визгливо. Звуки этого духового инструмента свободно парят над граунд-битом, лишь иногда соприкасаясь с ритм-секцией в сильных долях такта. Отсылки к джазовой традиции выявляются не в обязательном свинговании, а в некоторых приёмах гармонических разработок, характерных для того, что называют «европейским джазом», или – точнее – free music. При этом музыкальность «Квадрата» значительно превосходит стандартную для «свободной музыки» тяжеловесность построений, лишённых какой бы то ни было мелодичности.
Суммируя, можно сказать, что эстетика «Чёрного квадрата» лежит в русле европейской школы академической композиции, а в джазовой традиции расположена ближе к «Трио Любомира Денева», чем к экспериментам Хайнца-Эриха Гёдеке. Достигается этот эффект именно наличием флейты, которая может совершенно свободно вести любую партию классического репертуара, ничуть не изменяя дух первоисточника.
Мальчики
Ритм-секция «Чёрного квадрата» традиционна для джаза: ударные (Михаил Марков) и контрабас (Павел Алфёров). Парни ещё не делают звучание «Квадрата» джазовым, но их стараниями само обращение к этой разновидности музыки становится возможным.
Аскетизм выразительных средств отсылает нас к золотому веку джазовых импровизаций, когда «батареям» ударных ещё не было места в уважающих себя комбо. Ящик из-под сигар вполне мог сгодиться на все случаи жизни, когда не нужно было звучание металла. Тогда хватало жестяного ведра – и всё складывалось.
Конечно, в «ЧК» побогаче. Барабан есть. Правда, единственный. Железа у Михаила Маркова немного больше, и оно «профессиональное». Поверьте, этого хватает. То же относится к контрабасу. Никаких электронных «примочек». Из «экзотики» (и то относительной) – смычок, время от времени появляющийся в руках Павла Алфёрова. Всегда кстати.
Парни работают строго, лаконизм их исполнительской манеры ничуть не схож с «разухабистостью» бибопа, хотя мастерство им удаётся продемонстрировать, не вступая в противоречие с довольно жёсткой схемой «предзаданности».
Оля
По существу, настоящую джазовость привносит в «саунд» ансамбля Ольга Кияшкина. Да и то лишь иногда, чтобы зритель не расслаблялся. Её фортепианные пассажи чаще всего чётко следуют граунд-биту (и в этом всего лишь расширяют работу ритм-секции), но основная Ольгина задача – давать время от времени свинг, раскачивать звучание, отсылать нас к джазу не только в его авангардных гармонических «выкрутасах», но и в самой что ни на есть основе.
При этом манеру исполнения «Чёрного квадрата», повторяю, никак нельзя назвать джазовой. Самое лучшее определение для их стиля – постджазовая академическая музыка. Что немудрено: и сама Ольга, и её музыканты – выпускники Российской академии музыки имени Гнесиных, лауреаты международных конкурсов инструменталистов.
В то время, когда русские провинциальные «пабы» отдаются на откуп архаичным и третьеразрядным джазменам из североамериканских Соединённых Штатов, в России развивается вполне респектабельная и в чём-то самобытная система постджазового академизма. Прекрасно «сделанная» в соответствии с европейской музыкальной универсальностью и – главное – отчётливо отрефлексированная.
Когда русская музыка «понимает себя», она вырабатывает шедевры, завершая в высшей точке общеевропейские интенции (например, Чайковский и романтизм).
Конечно, работа Ольги Кияшкиной и её коллектива далека от завершения, она в становлении. Горение – процесс, а не агрегатное состояние. Однако уже сейчас можно увидеть и услышать, что могут сделать с «музыкой пьяных негров» люди, знающие ноты.