28 января в Минске отмечают 90-летие со дня рождения народного артиста Беларуси Павла Кормунина
К памятнику возложат цветы, состоится праздничный мемориальный вечер в Государственном музее истории театральной и музыкальной культуры…
А 1 февраля в Национальном академическом театре имени Янки Купалы – неувядающий спектакль «Павлинка». В нём Павел Васильевич на протяжении многих лет играл своеобычного героя этой классической национальной комедии – Степана Криницкого: искреннего, как дитя, и мудрого, как сама неразгаданная душа белоруса. В театральном фойе разместится юбилейная фотовыставка, будет показан видеофильм, посвящённый незабываемому актёру.
В эти дни кто-то непременно расскажет, как ровно десять лет назад Павел Кормунин последний раз выходил на сцену родного театра. Он играл в спектакле «Страсти по Авдею» (пьеса Владимира Бутромеева). И что-то мистически трепетное и пронзительное было в том, как перевоплощался в отца главного героя 80-летний мастер, к тому времени потерявший зрение; как убеждённо и убедительно обращал он в зал свою молитву, словно воззвание к милосердию и любви…
Вкус белорусского слова он знал, пожалуй, как никто иной из актёров Национального академического театра имени Янки Купалы. В совершенстве владел магией сценической речи. Был самоотверженным (с большой буквы!) Купаловцем, действительно народным артистом Беларуси. Не потому ли режиссёры «Мосфильма» именно его приглашали на эпизодические роли колоритных мужичков-белорусов?
Что и говорить, талантливый, яркий, универсальный был актёр… Однако многие ли театралы и кинозрители знали, что пришёл он на главную национальную белорусскую сцену, уже познав успех в Большом русском драматическом театре имени В. Качалова в Казани? Что дорожил белорусским словом особо, потому что постиг музыку, силу, красоту и колорит языка, не знакомого ему ранее, в уже весьма зрелом возрасте? Ведь Павел Кормунин переехал в Белоруссию и начал свой творческий путь как артист-купаловец, когда ему было сорок пять лет.
В книге старейшего белорусского театрального критика и писателя Бориса Бурьяна «Из седьмого ряда партера» (1978) есть очерк, посвящённый индивидуальности этого актёра, где рассказывается о психологически сложных для Павла Кормунина периодах его творческой жизни, в том числе и о его вхождении в ансамбль купаловцев. Вот что пишет компетентный очевидец о том, как актёр готовился к первой самостоятельной роли на белорусской сцене – грузинского крестьянина Илико в комедии Нодара Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион»: «Играть грузина по-белорусски – задача непростая даже для коренного купаловца. И вот на первой репетиции П. Кормунин начинает «за столом» читать текст. Как не расхохотались актёры, трудно сказать, но партнёры почти в открытую пожимали плечами, насмешливо переглядывались, отводили глаза от «артиста из Казани», которому столь высокую рекомендацию давал Л. Литвинов (известный белорусский режиссёр, постановщик хрестоматийного спектакля «Павлинка», познакомился с П. Кормуниным, когда переехал работать в Казанский театр и там поставил с участием Павла Васильевича «Лявониху на орбите» А. Макаёнка, что, кстати, повлияло на дальнейший ход событий в жизни актёра. – С. Б.). «Читал, как ученик первого класса (это уже собственное признание. – С.Б.). Перед глазами буквы, – кажется, чужие мне: ну, никак не могу одолеть. Режиссёр успокаивает, а мне кажется, словно это только сочувствие. И обидно до слёз. Уже тогда, когда я играл «вводы» в старые спектакли, белорусский язык увлёк меня своей благозвучностью. Так что же, сдаваться и ехать скитаться по театрам? Нет, сказал я самому себе, – работай!..» Случилось так, что следующая репетиция состоялась через пять дней. И купаловцы были по-доброму удивлены. Кормунин заговорил – да как! Словно открывает для себя красоту, которая сама не знает, что она – красота. И грузинский акцент звучал с такой деликатностью, будто артист старался не нарушить первородную прелесть белорусского слова. Если вы нынче слушаете этого артиста… вряд ли у вас не появится доброе чувство почтения к тому, как щедро и органично умеет «живописать» белорусским словом П. Кормунин!»
Почти три десятка лет неповторимо «живописал» он выразительные, разнохарактерные и разножанровые образы в спектаклях Купаловского театра, с которым искренне, всей душою породнился и преданность которому пронёс до последних своих дней. Среди его сценических работ, коих не меньше сотни, – Кичкайло в «Амнистии» Николая Матуковского и Чернушка в инсценировке «Людей на болоте» Ивана Мележа, Лявон Зяблик в «Разорённом гнезде» Янки Купалы и Торгало во «Вратах бессмертия» Кондрата Крапивы, Отец в «Пороге» Алексея Дударева и Зазыба в «Плаче перепёлки» по Ивану Чигринову, Лука в пьесе Максима Горького «На дне» и Войницкий в чеховском «Дяде Ване».
А ещё было несколько десятков киноролей в фильмах «Рогатый бастион», «Красная площадь», «Я родом из детства», «Люди на болоте», «Дыхание грозы», «Отец и сын», «Соль земли», «Будни уголовного розыска» и прочих… Кстати, белорусский язык, белорусские дух, менталитет и характер Павел Васильевич изучил и благодаря своей жене.
Его творческие дороги, начинавшиеся с мальчишеских увлечений актёрством, продолжались в солдатском самодеятельном творчестве в годы войны, в красноармейских фронтовых ансамблях, которыми поручали руководить, в русских театрах Советской военной администрации в Берлине (1946–50-е годы) и на уже упомянутой драматической сцене в Казани, где Павел Васильевич успешно работал, пока не пришёл служить музе Купаловского братства.
В творчестве артиста прекрасно уживались, сочетаясь, комедия и драма – составляющие единой и неделимой природы Театра.