Мункачи, классик фотографии
Фамилия эта, убеждена, не скажет слишком многого даже большинству из числа считающих себя знатоками фотоискусства. Однако выставка «Мартин Мункачи: думай, когда снимаешь», открывшаяся недавно в столичном Манеже, со всей очевидностью доказывает: посмертная слава не всегда бывает безукоризненно справедливой. Ведь неизвестно, какой была бы сегодня фотография, если бы не Мункачи…
Благодаря Московскому Дому фотографии стильные чёрно-белые снимки вновь разместились в огромном количестве на белых стенах Центрального выставочного зала. Ходишь между ними, всматриваешься и недоумеваешь: неужели это снято 80 лет назад? Или пусть даже 60… Поверить непросто, поскольку взгляд-объектив выхватил ту реальность нестареющей, живой, плотно насыщенной. От неё словно заряжаешься сохранённой в рамках каждого фото энергией, и она совсем иного рода, нежели на нынешних цифровых картинках. Не только фон, антураж, лица, наряды – нет, энергия совсем другая.
Знаменитый Анри Картье-Брессон, считавший Мункачи своим учителем, метод его определил так: «Фотографией можно достичь вечности, фиксируя момент». Но как? В этом всё дело. Кого из нас с вами способен удивить, к примеру, фокстрот – до степени полного восхищения танцорами? А Мункачи именно что восхищён – всем, что он снимал. Это не отстранённый, поверхностный, глянцевый взгляд, который сегодня нейтрализует и «использует» любую модель, но заворожённый, страстный. Фотограф радуется миру и людям, он для них открыт, а не спрятан за оптику камеры. И этот посыл ловит мир во всём многообразии его проявлений, чтобы, в свою очередь, раскрыться, – но импульс фотографа первичен, от него рождается кадр – вот главное!
А что касается профессиональных секретов, то Мункачи признался: «Мой приём состоит в том, чтобы не прибегать ни к каким приёмам». Джоан Кроуфорд и Фред Астер, Лени Рифеншталь и Кэтрин Хепбёрн, Фрида Кало и Диего Ривера, Лесли Ховард, Ольга Чехова, Марлен Дитрих, Луи Армстронг и рейхсканцлер Гитлер – какая уникальная портретная галерея, не правда ли?
И напыщен и официозен здесь только последний: он принимает верховную власть от Гинденбурга на «Дне Потстдама» 21 марта 1933 года. Все же остальные, включая спортсменов, нигерийских крестьян, детей и собак, – само естество. Потому что перед нами не постановочная съёмка, не добыча папарацци, а чуткое внимание друга.
Мартин Мункачи родился в маленьком провинциальном городке на территории нынешней Румынии, но тогда, в 1896-м, это была Венгрия. С 1917-го начал работать фотографом в Будапеште, через 9 лет переехал в Берлин, но после прихода к власти нацистов перебрался оттуда через Париж в США. Это была эмиграция, но если принять во внимание, что за три года до неё Мункачи вошёл в список 100 лучших фотографов мира, то жизнь на чужбине оказалась для венгерского самородка счастливой: на пике своей карьеры, в 40-е, он зарабатывал по 100 тысяч долларов в год. Работал Мункачи в трёх направлениях – спорт, мода, репортаж. Только здесь он мог достичь по тем временам невозможного: поймать объект в движении. И поймал! Первый в истории моды снимок с динамикой движения сделан Мункачи. Он обладал интуитивным пониманием нужного момента, когда можно спустить затвор, поэтому характерная черта его работ – спонтанный, раскованный, жизнеутверждающий снимок.
В 1963-м, во время просмотра футбольного матча, у Мункачи случился сердечный приступ, спасти его не удалось. Американские музеи отказались принять коллекцию его фотографий в свои собрания, и многие работы мастера оказались утеряны, а имя его – почти полностью забытым. Однако ведущие американские фотографы Ричард Аведон и Юджин Смит называют Мункачи своим вдохновителем, а коллекционеры сегодня с трудом добывают его насквозь пронизанные историческим оптимизмом снимки.