Главным музыкальным событием предновогоднего Парижа стала знаменитая опера Верди «Риголетто», которая идет в Опере-Бастилии. Титульную партию исполняет солист Мариинского театра, блистательный российский баритон Роман Бурденко. «Он нас завораживает и потрясает, он поет так, что камни плачут, - восхищается французское интернет-издание «Résonances lyriques» и, переходя на язык Верди, заключает: ECCO UN’ ARTISTA ! ( ВОТ ЭТО АРТИСТ!). После триумфальной премьеры на берегах Сены певец встретился с собкором «ЛГ».
-Немецкий режиссер Клаус Гут, которого хорошо знают в России, осовременил постановку «Риголетто», в которой Герцог Мантуанский балуется наркотиками, но обошелся без радикальных затей. Что бы сказал Верди, если бы увидел этот спектакль?
-Думаю, композитор был бы счастлив, потому что в нынешней постановке использованы все возможности современной режиссуры. В спектакле много находок, которые позволяют опере оставаться актуальной и сегодня. Это история маленького человека, несчастного шута Риголетто, который становится жертвой жестокой судьбы. Может быть, сам Верди что-то сделал бы не так, но, безусловно, оценил бы то, как артистам удалось в спектакле воплотить его чудо.
-Реприза «Риголетто» в Опере Бастилии совпала с ее премьерой в Большом театре. Валерий Гергиев недавно пообещал, что в новом сезоне покажет не менее десяти шедевров Верди. Вам хотелось бы поучаствовать в возвращении великого итальянца на сцену Большого, на которой впервые в России поставили «Риголетто» в 1859 году?
-И еще как! Мой последний разговор с Валерием Абисаловичем был именно об этом. Он хочет, чтобы в репертуаре каждая опера была представлена как в классической, эталонной трактовке, так и в современной. Очень надеюсь, что мне удастся поучаствовать в разных вариантах. Для Большого театра Верди исключительно важен. Показать столько его опер за сезон - это огромный вызов, с которым Гергиев, несомненно, справится.
-Ну а если Гергиев предложил бы вам на выбор две роли из всего необозримого оперного репертуара?
-Я бы выбрал, скорее всего, заглавные в «Риголетто» и в «Мазепе» Чайковского. Для меня проживать жизнь этих персонажей граничит с полным сумасшествием. На премьерном показе «Риголетто» в Париже, держа в руках окровавленное платье дочери Джильды, я ушел в дальние дали, оказался на грани эмоционального срыва. Я так глубоко погрузился в переживания моего героя, что чуть не зарыдал по-настоящему. Плачущий певец, у которого от волнения перехватывает горло, не способен продолжать свою партию.
-В вашей творческой судьбе многое связано с Мариинским театром, в котором вы исполнили около 50 партий.
-Я пришел в Мариинку в 2013 году, когда в моем послужном списке уже были серьезные театры, режиссеры и дирижеры не только в России, но в Европе и в Америке. Помню, поймал в антракте Валерия Абисаловича и сказал, что мечтаю с ним работать. Он меня прослушал и пригласил в труппу. Многие недоумевали: «Зачем ты пошел к Гергиеву – у тебя и так хорошая карьера?!» Я отвечал: «Хочу учиться, а Мариинка – это колоссальная школа для молодого певца. Хочу работать с Гергиевым и с такими грандиозными концертмейстерами, как Алла Бростерман или Марина Мишук». Сегодня в Европе поражены тем, что наши певцы могут каждый день петь разные оперы - сам я однажды в течение 24 часов выступил в трех спектаклях. В других театрах такое это немыслимо, но не для тех, кто прошел школу Мариинки.
-Вы востребованный во всем мире вердиевский баритон. Итальянские певцы и публика вас не ревнуют? Как к вам относятся на родине композитора?
-У меня в Италии много друзей и поклонников, которые не скупятся на лестные отзывы. Они задаются вопросом: «Как получается, что настоящие вердиевские голоса появляются на свет в России?» Как бы то ни было, самих итальянцев очень радует, что традиции их вокала сохранились во всем мире. Для них опера такая же часть их менталитета, как для французов - красное вино или круасаны. И если скажешь итальянцу, что не любишь оперу, он обидится и решит, что ты глупец.
-Недавно ваша коллекция оперных премий пополнилась еще одной – российской «Casta Diva», которую вам вручили как певцу года . ..
-Премии «Casta Diva », « Онегин» (учреждена с целью сохранения и развития традиций русского оперного искусства – Ю.К.) и другие - ценят все артисты, потому что их присуждают руководители музыкальных театров и другие авторитеты. Ну а успех у публики – это бальзам для души. Вспомним хотя бы, еще раз итальянские театры, где после красивой арии певец ждет аплодисменты. Зрители возвращают адреналин артистам, которым они щедро делятся. В Италии были случаи, когда после спектакля от переизбытка чувств восторженная публика переворачивала на улицах автомобили... Так или иначе, именно в опере человек получает самые сильные эмоции. Я считаю высшим из искусств именно оперу, которая объединяет драму, пение и игру оркестра.
-Ваш коллега из Мариинки, бас – баритон Евгений Никитин с юмором рассказывал мне в интервью: «Чтобы билеты продавались, директору нужен скандал. Поэтому оперный перформанс на Западе редко обходится без демонстрации гениталий».
-Такой демонстрацией - правда, частичной - пришлось заниматься и мне буквально на днях в «Макбете», поставленном в Немецкой опере Берлина. В спектакле есть эпизод, когда леди Макбет и ее супруг пытаются зачать ребенка, а у них ничего не получается. («Я искренне не понимаю, - недоумевал российский критик сайта « Belcanto.ru » после «Макбета», - зачем заставлять женщину, обладающую специфически объёмной внешностью, раздеваться до ночнушки, укладываться на кровать и раздвигать перед зрителями ноги с целью привлечь вернувшегося с войны мужа. От потрясения, неизмеримо более страшного, чем вокал певицы, зрителей избавляет Макбет (Бурденко), бросающийся между раздвигающихся ног своей супруги, как герой на амбразуру. » - Ю.К.). Должен сказать, что иногда подобные «изыскания» приводят к ошеломительно бездарным решениям, а иногда, напротив, вдруг получается нечто новое и любопытное.
-Живем ли мы по-прежнему в век так называемой режоперы, когда бразды правления держит в руках постановщик? Кто командует сейчас парадом - дирижер, режиссер, артисты или все-таки композитор?
-Зависит от конкретного театра. Было бы идеально, если бы сам композитор выступал одновременно и в роли постановщика или же вносил свои коррективы. Иногда эту задачу берет на себя режиссер, иногда - дирижер. Порой вместе они находят эффектные решения. Лучший вариант - когда дирижер и режиссер выступают в одном лице. Так было, например, в постановке «Пиковой даме Юрием Темиркановым в Мариинке.
-Директор парижской Оперы Стефан Лисснер тщетно призывал «соединить в постановках крайности - традиции и современность». Но это лишь благие пожелания. Как известно еще с пушкинской поры, « в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань…»
-Моя жена служит в Мариинском театре более 30 лет – начинала она в детском хоре, потом работала гримером, знает всю закулисную кухню. Однажды она мне показала отрывок из книги Шаляпина, который писал примерно следующее: одни режиссеры хотят чего-то кардинально нового, другие - чтобы все было максимально классично. Но все они, к сожалению, ничего не понимают в музыке и не стремятся ее понять.
-Постановочный экстремизм не грозит погубить оперу?
-Если режиссер в своей постановке не вписывается в оперную канву, то возникает дисбаланс между музыкой и тем, что происходит на сцене, а это самое страшное, что может случиться в театре. Тогда певцу приходится вставать с ног на голову. В любом случае, главное в опере – это гармония музыкальной и постановочной частей.
-Обещают, что искусственный интеллект вернет нам голоса Шаляпина, Каллас, Лемешева или Хворостовского. И меломан, сидя у домашнего очага, сможет заказать себе на экране «Травиату» или «Бориса Годунова» с любимыми голосами.
-Всегда замечательно иметь возможность выбора. И если современные технологии позволят открывать сокрытые сокровища искусства, то почему не воспользоваться искусственным интеллектом?! Его роль постоянно возрастает и в музыке. Однако никакой самый совершенный интеллект не заменит силу воздействия живого спектакля.
-Вам в молодости приходилось для заработка петь в электричках «Бременских музыкантов». Есть и другие примеры: будущая примадонна Анна Нетребко студенткой драила полы в Мариинке, а прославленный бас Борис Штоколов разгружал вагоны. Жизненные испытания закаляют талант и характер?
-В свое время на меня произвели сильное впечатление рассказы Штоколова. Что же касается Ани, которая, якобы, мыла полы в театре, это скорее из серии «если бы такого не было, это стоило выдумать». Ну а меня испытания действительно закалили. В книгах Штоколова или Вишневской главный вопрос: «А почему ты решил стать певцом?» Конечно, если у тебя есть голос, замечательно заниматься певческим искусством, Может быть, когда-нибудь и ты станешь хорошим артистом. Но для этого ты должен что-то важное транслировать своим слушателям.
-В молодые годы вы увлекались бардовской песней. Сейчас по-прежнему собираетесь с друзьями, чтобы спеть что-нибудь ностальгическое? Как там у Высоцкого - «когда с тобой мы встретились, черемуха цвела, и в парке тихо музыка играла»?
-Когда бываю в Петербурге, мы с друзьями обычно ходим в баню или в сауну. Попариться с вениками – вещь крайне полезная и для здоровья, и для общения, и для голоса. Поем под гитару наших бардов и советские песни. Например, советская эстрада с живым оркестром на меня сейчас производит более сильное воздействие, чем нынешняя попмузыка. Нельзя терять красоту русской песни. Помню, как и в Париже после одного из спектаклей мы спели песню группы «Любэ»: «Выйду ночью в поле с конем, ночкой темной тихо пойдем…» (напевает).
-Помимо «Риголетто» в Опере Бастилии вы уже выступали в «Тоске» и в апреле 2025 года вернетесь на ее сцену. С несколькими российскими артистами вы приглашены участвовать в «Триптихе» Пуччини. Снова возьмете Бастилию – как здесь порой говорят в случае успеха?
-Надеюсь (улыбается). Прежде всего, главное – это творческая составляющая, совпадение подхода с режиссером. Кроме того, часто возникают вопросы: «Зачем все это? Кому это надо?» Разумеется, не ради успеха или денег. Мы должны делать все, чтобы каждый спектакль трогал публику, не оставлял ее равнодушной. В противном случае, будет скучно и слушателям, и артистам.
Беседу вел Юрий Коваленко
В ТЕМУ
Замечательными выдумщиками являются преимущественно наши режиссеры - "постановщики" пьес и опер. Подавляющее их большинство не умеет ни играть, ни петь. О музыке они имеют весьма слабое понятие. Но зато они большие мастера выдумывать "новые формы"… Они большие доки по части "раскрытия" намеков автора… Я не удивлюсь, если завтра поставят Шекспира или Мольера на Эйфелевой башне; потому что постановщику важно не то, что задумал и осуществил в своем произведении автор, а то, что он, "истолкователь тайных мыслей" автора, вокруг этого намудрил. Естественно, что на афише о постановке, например, "Ревизора" скромное имя "Гоголь" напечатано маленькими буквами и аршинными буквами -- имя знаменитого постановщика Икса.
Федор Шаляпин. «Маска и душа».