Прекратил существование пресловутый Координационный совет оппозиции. Событие в какой-то мере знаковое. Наша несистемная оппозиция влачит унылое существование. Системная, заседающая в парламенте, уже давно стала частью власти, лишь на словах и по частностям оппонируя ей. Судя по всему, сейчас только улица, когда доведена уже до отчаяния, противостоит бездеятельности власти. Что же дальше? Кто реально сможет выражать настроения и интересы граждан?
Правила сопромата
Валерий ХОМЯКОВ, генеральный директор Совета по национальной стратегии:
– Смогут ли сторонники Координационного совета оппозиции оживить этот орган? Вопрос, конечно, интересный, но имеет малое отношение к становлению оппозиции. Единственный вывод из его судьбы – организационная несостоятельность тех, кто жаждал его скорейшего избрания. Но для них КСО был лишь удобной площадкой для самопиара. Не более. Никто так и не понял, для чего, собственно, КСО создавался.
Доминирование в нём Алексея Навального приводит в мысли, что КСО задумывался как исключительно политтехнологическая, а не политическая структура. Изначальный смысл – легитимизация Навального как лидера внепарламентской оппозиции. Убедительный результат, полученный им на выборах мэра столицы, сделал эту структуру не нужной для него. Теперь КСО для него – обуза, поскольку легитимизация получена из рук москвичей.
Крах КСО вызвал новую волну разговоров о кризисе несистемной оппозиции и чуть ли не о её закате. Не соглашусь со столь мрачными оценками, ибо если отмотать плёнку назад, то становится ясно, что именно Навальный задавал тон в формировании повестки дня в последние годы. Это и недвижимость за рубежом у чиновников и депутатов, и воровство на госзакупках, и миграционная политика. Навальному удалось эти (и не только) проблемы актуализировать и вынудить власти реагировать на них. Не в этом ли одна из главных функций оппозиции?
Конечно, до полного соответствия всему набору необходимых критериев отечественной оппозиции далеко. Её парламентская часть (КПРФ, ЛДПР и СР) серьёзно больна и требует обновления руководства, а внепарламентская слаба организационно, требует кадрового наполнения на региональном и местном уровнях. И найдут ли новые оппозиционеры верную тональность во взаимодействии с улицей?
Заявления руководства страны о необходимости ведения диалога с оппозицией наводят на мысль, что в Кремле выстраивается новая стратегия на внутриполитическом поле, но в любом случае устойчивость политической системы возможна лишь при наличии ответственной и содержательной оппозиции. Правильна мысль Стендаля: «Опираться можно только на то, что сопротивляется». А не просто бузит.
Мы – часть власти. И что?
Олег НИЛОВ, депутат Госдумы РФ, фракция «Справедливая Россия»:
– Недолговечность КСО была очевидна для многих с момента его рождения. Эта была группа лиц, которая воспользовалась протестами граждан против фактов фальсификации на выборах в Госдуму 2011 года для самопиара. Воспользовалась удачно, но надолго дутой славы хватить не могло, тем более что каждый в КСО мнил себя вождём. Когда в одном «флаконе» собралось пятьдесят «вождей», а ведомых было маловато, началась внутренняя грызня.
У КСО не было целей и лозунгов, интересных большинству избирателей, которое, кстати говоря, эти вожди презирают, не стесняются называть «тёмной массой» и противопоставляют ему небольшую в процентном отношении группу людей, пышно именуемых «креативным средним классом». На основе всего этого перемен вряд ли добьёшься. Да и большой вопрос: они хотели реальных перемен или просто стремились прорваться к власти, а там уж как пойдёт?
Системная оппозиция – часть власти по определению, не вижу тут ничего дискредитирующего. Мы – часть парламента, равноправной ветви государственной власти. Но мы – социал-демократическая партия «Справедливая Россия» – пришли в Госдуму, чтобы повернуть страну на иной путь развития путём законодательных перемен.
Ближайшие наши задачи – принятие следующих законов:
– ввести прогрессивный подоходный налог – с тех, кто больше имеет, больше и брать;
– разумно использовать резервный фонд. Вернуть российские деньги из американских банков и использовать внутри страны;
– установить прожиточный минимум на уровне, достойном гражданина великой страны, а не приравнивать его к тюремной пайке;
– обеспечить полноценные и реально бесплатные здравоохранение и образование.
У нас мало депутатов, чтобы провести такие законы, а народ устаёт ждать, и потому доверие ко всем партиям падает. Ни за кого не хочется голосовать. Признаём, что попадаются среди депутатов, в том числе и у нас, предатели, двурушники, что ещё больше снижает доверие избирателей. Люди ждут, образно говоря, «народных мстителей».
Единороссы снова перекраивают избирательную систему под свои потребности. Будет резко уменьшено число депутатов по партспискам и увеличено число одномандатников. Рейтинг партии власти падает, и нужно попробовать взять избирателей «независимыми кандидатами».
Казалось бы, подарок гражданам: избирать из своих рядов своих депутатов – «хороших людей», тех самых «народных мстителей». Но кто может попасть под их видом во власть? И не поздно ли тогда будет что-то менять?
Нужны партийные команды, объединённые общей программой, общей стратегией и тактикой. Команды, реально оппозиционные во многом обанкротившемуся курсу. Советую избирателям не отсиживаться в кустах, а присматриваться к партийным программам. Чтобы не ошибиться в выборе.
Прозаседавшиеся и тусовка
Леонтий БЫЗОВ, социолог:
– Если в России побеждает оппозиция – это знак беды. Таков наш исторический опыт, вероятно, начиная со Смутного времени. Отсюда и отношение к оппозиции как к чему-то маргинальному. Мы не раз задавали людям вопрос: «Зачем нужна оппозиция?» И всякий раз не более 15 процентов отвечали: чтобы сменить нынешнюю власть. А 40–45 процентов считали: чтобы обратить внимание власти на недостатки и проблемы. Остальные в оппозиции вообще не видели смысла.
Низкий рейтинг оппозиции, системной и несистемной, связан не с тем, что нет протестных настроений, а с тем, что запрос большинства обращён исключительно к власти.
Вот национальный вопрос. До половины опрашиваемых разделяют отдельные националистические лозунги и идеи. А за политиков и партии такой ориентации готовы голосовать не более четырёх процентов, и эта цифра стабильна последние 10 лет. Да, налицо запрос на наведение порядка в национальном вопросе. Но он адресован власти, а отнюдь не к организациям националистов. Они вызывают у граждан серьёзное подозрение: а что если вместо наведения порядка они принесут ещё больший беспорядок? Аналогичная ситуация и в отношении «левых» идей, связанных с социальной справедливостью. 60–65 процентов россиян высказываются за её приоритетное восстановление. Но голосуют не за Зюганова и не за Миронова, а за то же «Едро» и Путина. Надеясь, что они – смогут.
Поэтому идеологическая оппозиция в России – это, скорее, маргинальная субкультура, чем политический институт. Своего рода тусовка.
Такой же маргинальной тусовкой стал и Координационный совет оппозиции. Не оправдались ожидания тех, кто полагал, что на волне либерализации партийного законодательства станут формироваться новые политические силы, которые сметут «прозаседавшихся» долгожителей в лице КПРФ или ЛДПР. И это не показатель силы и стабильности данных партий, а, скорее, показатель слабости партий вообще, они отвергаются массовым сознанием.
Не думаю, что в событиях в Бирюлёве политическая компонента была более значимой, чем обычно. Катализатором превращения разлитых в обществе «антикавказских» настроений в организованные погромы стали не партии и не политики.
Мы видим, что в нашей стране интересы кланов, федеральных и местных, легальных и криминальных, имеют большее воздействие на организацию граждан, чем политические структуры. Об этом напоминают и выборы в Красноярском крае, где прекрасного результата добивается «партия» местного авторитета Анатолия Быкова, о котором со времён его борьбы с генералом Лебедем мы почти ничего не слышали.
По мере ослабления эффективности принятия решений в Центре, а она ощутимо ослабевает, именно подобными «группами влияния» и будет определяться политический процесс, особенно в удалённых от Москвы экономически сильных регионах. Да и в Центре политическая динамика определяется не борьбой партий, а войной кланов. Складывается впечатление, что президентская команда всё менее уверенно противостоит их аппетитам и амбициям, а иногда начинает их даже лоббировать…
Всё это означает, что легальные формы смены или обновления власти в ближайшее время не заработают. Власть будет оставаться в тех или иных руках по праву силы и до тех пор, пока не вырастет кто-то ещё сильнее. Тогда возможно всё, включая разного рода дворцовые перевороты и уличные беспорядки. Но оппозиция и тут останется статистом.
Опрос подготовил Сергей ВОЛОДИН