На фронтах информационной войны
«РОССИЯ, ВПЕРЁД?»
Любому журналисту из личного опыта хорошо известно: сегодня готовить критическую статью гораздо легче, нежели статью похвального свойства, в профессиональном плане «разносная» фактура ложится в текст куда ярче занудного «позитива». А уж редактор и вовсе смотрит в корень: ныне, когда все и всем недовольны, сносный тираж способна обеспечить если не «клубничка», то исключительно критика. И чем она круче, «забористее», тем привлекательнее для читателя.
При поверхностном взгляде такая тенденция оправдана естественной реакцией общества на благостную лакировку жизни, которой славились советские СМИ. Однако уже первое углубление в эту тему заставляет вспомнить, что при всех зверствах цензуры, при всей процентной ничтожности критических выступлений советской печати практический эффект от них был несравнимо заметнее, чем от нынешнего всеобщего катастрофически-критического стона, порой переходящего в надрывный вой. Новые поколения, конечно, не ведают о том, что, скажем, очерк в «Комсомолке» писателя Аркадия Сахнина о «художествах» знаменитого капитана китобойной флотилии «Слава» Соляника вызвал грандиозный общественный скандал, результатом которого стало не только увольнение Соляника, но и распря в Политбюро. А например, ныне здравствующий собкор «Комсомолки» Георгий Яковлев в своё время прославился тем, что по его критическим публикациям лишились постов два первых секретаря обкома КПСС и три первых секретаря обкома ВЛКСМ. Не говорю уже о громких статьях в «Литгазете» Анатолия Рубинова.
Какой нынешний орган СМИ – печатный или эфирный – вправе похвастать такой результативностью? Власть умело подстраховалась: приняла инструкции, не обязывающие её реагировать на критику в СМИ. И эти реалии наших дней побуждают ещё пристальнее присмотреться к истокам того девятого вала катастрофизма, который сегодня захлёстывает медиапространство, всё более напоминая цунами, способное окончательно смести в океан беспамятства остатки национального самосознания.
Своим зарождением это цунами обязано политическому землетрясению перестройки. Под прикрытием провозглашённого её архитектором лукавого, фальшивого, полностью сегодня отвергнутого тезиса о том, что СМИ – всего лишь «зеркало» жизни, в прессе и на ТВ развернулась не только борьба против КПСС, во многом справедливая и отражавшая умонастроения миллионов людей, но также кампания по очернению всей русской истории, включая Победу 1945 года. Стало очевидно: теорию «зеркала» используют в «дальнобойном» политическом контексте – не просто в целях разрушения однопартийной системы, но и для стирания исторической памяти народа, без которой немыслимо самосознание нации. Кстати, лишь сегодня, когда государство очнулось от шока, даже глубокого обморока, вызванного сменой общественного строя, во всём величии своекорыстия начинают представать перед нами «демократические» деяния тех лет: ведь едва ли не первым вердиктом новоизбранных депутатов стала немедленная ликвидация народного контроля, открывшая простор для невиданной коррупции.
Но с разрушительной волной в СМИ дело обстояло иначе. Получив полную свободу, печать и ТВ в 90-е годы поистине с остервенелой страстью набросились на уголовную «клубничку», обливая свою страну потоками грязи. Вал «чернухи» сказался очень быстро: в знаменитом публичном докладе ЦРУ о ситуации в России бывшая коммунистическая угроза была переименована в угрозу криминальную. При этом выводы американских аналитиков базировались вовсе не на агентурных данных, а на сообщениях российских СМИ, что в глазах зарубежного обывателя придавало новому облику России впечатляющую убедительность.
В кризисный период общий тон российских СМИ стал ещё более критическим. Подвергаются сомнению, а то и осмеянию чуть ли не все решения власти; в периодике и на ТВ бушует ураган катастрофических прогнозов, вызывающих смятение в умах растерянных, напуганных сограждан. Достаточно вспомнить истеричные прошлогодние вопли по поводу скоротечно-стремительного исчерпания золотого запаса и Резервного фонда в период плавной девальвации рубля. Памятуя дефолт 1998 года, миллионы людей изготовились штурмовать банки, и только прямые, на грани отчаяния заявления лидеров страны предотвратили спровоцированную панику. В итоге, как известно, доверие к банкам выросло настолько, что общая сумма вкладов населения на четверть превысила докризисный уровень. Но сколько же тревог доставили людям бедственные заклинания, сколько потерь принесли они тем, кто глянул в глаза этим телевизионным Виям и погиб: испуганно поторопился перевести свои сбережения в доллары, в евро. А разве остановило это рьяных волхователей новых бед?
Таких примеров привеликое множество. Взять, скажем, радио «Вести ФМ», по которому некий молодой человек, «не расстраивающий своё пищеварение умственным напряжением» (Герцен), изо дня в день насмерть гнобит российский автопром, с придыханием восхищаясь западными новинками. И вот на концерте по ТНТ уже идут шуточки: «На АвтоВАЗе произошёл взрыв… – (Смех в зале.) – После взрыва АвтоВАЗ полностью сгорел. – (В зале гомерический хохот.)». Подобного святотатства по отношению к собственной стране нет нигде в мире.
И всё более усиливается ощущение, что катастрофично-издевательский тон по отношению ко всему, что деется сегодня на просторах России, – не просто инерция перестроечных лет, а расчётливо продуманная линия на то, чтобы затруднить посткризисное возрождение, вызвать волну недоверия к власти, сбить с толку мыслящий слой России.
При этом СМИ публикуют много критических статей очень серьёзных авторов, искренне желающих подправить ошибочные или не до конца продуманные властные решения. Но их здравые мнения тонут в общем осудительном, огульно-недоверчивом, кстати и некстати, зачастую ангажированном хоре, лишь усиливая его до крещендо. В итоге в людях нарастает неуверенность в завтрашнем дне, что вполне устраивает оппозиционных предсказателей грядущих социальных катаклизмов, умонастроения в стране становятся всё более скептическими. И как это согласуется с возвышенной идеей модернизации, с лозунгом «Россия, вперёд!»?
И вот ещё что примечательно. В передовых рядах целого сонма плакальщиков, печальников, катастрофистов, а то и могильщиков нынешних российских проектов развития – будь то модернизация или план «2020», – шагают отставные экономисты, политики, военные, многим из которых в служивые годы и не снилась та вселенская слава, какая обрушилась на них в оппозиционной жизни. Наводя трепет былыми чинами, без потачки, тотально не приемля власть и претендуя на роль духовных лидеров, они нынче нарасхват не только в доморощенных СМИ, их цитирует и мировая пресса. И неважно, что политический спектр этих славолюбивых предсказателей необычайно широк – от крайне левых до запредельно правых, – все они в единой команде, умело подыгрывая друг другу и подспудно утверждая лишь одно: без них дело в России не идёт и не пойдёт, только их опыт и советы в состоянии уложить в пригодную поленницу ту кучу дров, которую без них успела наломать власть.
Этот феномен, конечно, из области психологии. Однако то, как умело и политически неразборчиво некоторые СМИ используют уязвлённое самолюбие отставников, по случаю или по объективным причинам списанных с корабля власти, тоже наводит на размышления.
Но похоже, власть не склонна даже в минимальной степени учитывать общую скептическую атмосферу, сложившуюся в стране под влиянием прогнозных страшилок, обязательных сомнений в разумности верховных решений и почти полного отсутствия добрых вестей, в мягком варианте объявляемых «пропагандой», а чаще всего «контролем власти над СМИ».
И как в таких условиях двигаться вперёд?
ПУТЕВОДНЫЕ ЗНАКИ
Полное безразличие власти к морально-психологическому климату в стране – проблема не просто важная, но отчасти и загадочная. Возможно, верховная власть, осведомлённая через спецслужбы о вздорности политических угроз по поводу скорогрядущих социальных взрывов, попросту не обращает внимания на умонастроения граждан. Возможно, отказавшись официально реагировать на критику в СМИ, власть вообще исключила этот вопрос из сферы внимания, откликаясь лишь на так называемые резонансные всплески.
Впрочем, эти предположения уязвимы, ибо массовые умонастроения воплощаются в мощные реальные факторы, влияющие на темпы выхода из кризиса. Катастрофизм, широко разлившийся в СМИ, неизбежно аукается падением мирового престижа России, а это, в свою очередь, отзывается заметным оскудением потока инвестиций, позарез необходимых для модернизации. Не замечать этого, не чувствовать этого власть не может. И возникают новые варианты: возможно, высокие государственные мужи игнорируют угнетённую общественную атмосферу, не зная, как её изменить?
Действительно, нельзя же давить на СМИ, свобода слова – коренной принцип демократии, заставить прессу и ТВ сменить тональность невозможно. Хотя этот непреложный демократический абсолют вряд ли распространяется на государственные СМИ, которые по части катастрофизма не отстают от частных коллег. Казалось бы, в этом случае власть не только должна, но и обязана использовать данные ей права – хотя бы для того, чтобы создать по-настоящему конкурентный медиарынок, на котором равноправно соревнуются «негатив» и «позитив». Но, видимо, наверху, ложно понимая эту проблему, считают её настолько щекотливой, что предпочитают от неё отстраниться, даже в ущерб делу, даже в ущерб принципам демократии.
Но есть в этой теме и другой немаловажный аспект. В России в последние годы звучит немало громких голосов, подобно римским гусям, спасающим демократию и твердящим о диктате, чуть ли не о цензуре, утвердившихся в СМИ. А ещё усиленным эхом отзываются в западной печати, где для России активно готовят «диктаторское» прозвище, отдавая приоритет тем, кто, прибывая на зарубежные круглые столы за счёт их организаторов, на все лады поносит свою страну. Мне приходилось слышать от них самые разные небылицы, но особенно поразила некая правозащитница, которая год назад в Страсбурге заявила, что поддерживает идею независимости Чечни от России.
Такое мнение могло бы и не обратить на себя внимание – каждый вправе думать по-своему, – если бы не любопытное обстоятельство: та правозащитница входит в президентский совет, непосредственно общается с президентом в Кремле. О какой цензуре, о каком диктате можно в этих условиях говорить? Это вам не Америка, где журналистов, неподобающе освещавших войну в Ираке, безжалостно вышвыривали с работы.
Президент оправдывает беседы с радикалами стремлением выслушать меньшинство, и это правильно. Но как быть с большинством? С большинством, пребывающим в угнетённом состоянии из-за непрестанного устрашающего пресса, которым придавливает его психику общая безрадостная атмосфера, царящая в общественном мнении? И не является ли взрывное внимание этого большинства к спортивным успехам России чем-то вроде эрзаца, заменяющего чувство гордости своей страной в других сферах? Раньше-то кроме спорта были ещё балет и ракеты…
А неумолчные, чрезмерно громкие вопли о диктате над СМИ – не являются ли они хорошо и многократно опробованным средством упреждающего давления на робкую в этом смысле российскую власть с целью сохранить катастрофически-критический настрой общества, чтобы притормозить развитие России?
Между тем можно смело утверждать, что народ наш давно истосковался по добрым вестям с Родины, бесконечно устал от нескончаемых сводок о ЧП, с которых неизменно начинаются новостные выпуски и колонки. Русский взгляд на мир, если судить по литературной классике и под понятием «русский» понимать совокупные цивилизационные особенности России, вообще глубоко проникнут духом оптимизма. Кстати, взрывные события XX века – от его начала до его конца, – которые любят подводить под категорию пушкинского бессмысленного и беспощадного бунта, на самом-то деле продиктованы вполне осознанным стремлением к лучшей жизни. А знаменитое русское долготерпение основано не на покорности обстоятельствам, а на сокровенных духовных ценностях, ободряющих, обогащающих внутреннюю жизнь. Сколько уже раз приходилось мне замечать, как люди, далёкие от политики, под натиском устрашающих прогнозов как бы уходят в себя, замыкаются в себе, нацеливаясь переждать смутное время в скромности и семейном уединении. Это очень дурной знак для власти, на словах ставящей перед народом возвышенные цели – Вперёд! – но на деле безвольно позволяющей лишать людей веры в завтрашний день. Банально, однако по-прежнему верно: без высоких целей, без полёта мечты в России не то что быстро ехать – запрягать не начнут.
Но почему, почему наша верховная власть так безразлична к нематериальным, духовным, а если хотите, душевным порывам народной жизни, без борьбы, без сопротивления полностью отдавая её на откуп тем, кто наводит порчу на состояние умов, наполняя сознание людей свинцовыми мерзостями?
Власть, власть… Но всегда ли правы мы сами, когда в стремлении непрестанно бичевать пороки и язвы новой России забываем напомнить о добром и хорошем, что происходит в наши дни? А ведь есть уже внятный пример того, как светлая любовь, воплощённая через СМИ в общественно значимое явление жизни, дала радостный ощутимый результат. Веду речь о повышенном внимании, какое начали наконец уделять многодетным семьям, счастью семейного очага. Нет, не только материнский капитал, а прежде всего престиж, внимание, уважение принесли заметный рост рождаемости. И хотя ещё ждут нас объективные демографические ямы, но глубина их поуменьшится, а костлявый призрак депопуляции, которым ещё пять лет назад стращали Россию, похоже, растворился в тумане опасных на этот счёт минувших лет.
И пример этот, к сожалению, едва ли не единичный, словно путеводный знак, указует на те духовные пути-дороги, по которым без понуждения, но с радостью готова возрождаться Россия. Не пугать бы народ близкими катаклизмами, которых, слава богу, всё нет да нет и, скорее всего, уже не будет, а наоборот, вдохновлять грядущим возрождением страны.
Что, разумеется, вовсе не равнозначно благостной оценке всех деяний власти и отнюдь не исключает жёсткой критики её провалов и ошибок. Но согласитесь: дельная критика и всеобщий неумолчный катастрофический вой по поводу и без повода – это не просто различные умозрения, но и диаметрально противоположные подходы к переустройству российской жизни.
ВРЕМЯ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ
Известно: в любой западной стране принятие нового закона становится важным событием, которому предшествуют длительные и ожесточённые дебаты. В современной России иначе: за день у нас иногда принимают по пять-шесть законов, зачастую сырых, требующих скорых поправок. Но здесь незачем ни укорять, ни сравнивать – в стране ускоренными темпами идёт законодательное оформление нового уклада, время диктует свои требования.
И тут уместно напомнить, что начиная с XIX века наша общественная мысль попала под обаяние двух взаимосвязанных «проклятых» вопросов русской жизни: «Кто виноват?» и «Что делать?» Вопросы эти в разные эпохи и по различным поводам звучали и звучат столь часто, что полностью заслонили собой третье измерение, без которого нельзя создать объёмное изображение, как это сделано в новаторском «Аватаре». Трёхмерное, самое полное восприятие и фактов истории, и теперешней жизни невозможно, если к общепризнанным «Кто» и «Что» не добавить уточнение «Когда».
Этот, казалось бы, частный пробел на самом-то деле – одна из судьбоносных ошибок русской общественной мысли, ибо категория времени для тысячелетней России играет роль совершенно исключительную. Трудно припомнить в российской истории войну, да и локальную кампанию тоже, которая открылась бы для нас победоносно. Вечно начинаем мы с неудач, зато заканчиваем Победой. И эта особенность заметна не только на ратных полях – во всех случаях решающим фактором становится именно категория Времени.
Время всегда «работало» на Россию, в чём в очередной раз убедили лихие 90-е. Казалось – всё, на краю пропасти стояли, распад страны неизбежен. Ан нет, минуло десятилетие, и перед изумлённым, разочарованным, а потому негодующим Западом предстала совсем иная страна – всё ещё неустроенная, изнывающая под игом коррупции и бюрократии, но монолитно прочная, собирающаяся, по Горчакову, силами.
России всегда и на всё требуется время. Не то быстротекущее время, которое будоражит и торопит в знаменитом свиридовском марше, по иронии судьбы сопровождавшем телезаставку времён застоя, а время историческое, судьбоносное для государства. Россия любит длинные геополитические дистанции. Порой, как это ни печально для личных судеб, они не укладываются ни в жизненные рамки людей, делающих историю страны, ни в среднюю продолжительность жизни, отмеряющую земной срок для миллионов конкретных ипостасей главной исторической фигуры – народа. Но именно на больших отрезках истории Россия в полной мере показывает свою уникальную государственную жизнеспособность и умение преодолевать не только кризисы, но также тягостные смуты. Наверное, самим Господом Богом так устроена эта страна, и нелепо измерять её историческое движение чуждыми, извне навязанными критериями самооценки. Не учитывая вдобавок, что наше эмоциональное начало заметно отличается от рассудочности Запада.
Поэтому даже в праведном раже противоборства с «изысками» власти следует ли забывать о том, что народ воспринимает бесконечную, уже почти четверть века длящуюся хулу на государство неодобрительно? Для простых людей, в том числе молодых, вместе с генами перенявших родительскую гордость за Отечество, смена общественного строя означает лишь приспособление к изменившимся условиям жизни, не более. А государство не трожь. Так уже было в нашей истории после революции 1917 года, когда на первых порах крестьянин воспринял колхозы в качестве обновлённой общины.
Но в пылу всевозможных переустройств размышляет ли над этой фундаментальной особенностью Отечества власть, полностью упустившая из виду «переформатирование» общественного сознания? И какие результаты может дать опасный крен общественного мнения в сторону катастрофизма, который на наших глазах всё явственнее превращается в разновидность информационной войны против России, ведущейся сразу на двух фронтах – и внутри страны, и за её пределами? И не идёт ли уже речь о том, что Россия может попасть в информационно-колониальную зависимость от могущественных медиаимперий Запада? Неужто не настораживает пример кавказских событий 2008 года?
Уже не раз звучали мнения о том, что провозглашённая президентом модернизация должна затрагивать не только промышленно-технологическую сферу, но также – и прежде всего! – сферу этнокультурную, где зарождается народная тяга к духовному возрождению. Игнорировать эту важнейшую для России проблему, сводить дело лишь к технологическим новациям – значит не понимать, недооценивать глубину задач, вставших перед страной.
Кстати, даже в сфере экономической нынешняя сугубо инновационная хватка модернизации выглядит однобоко. Об этом напомнил Е. Фёдоров, председатель Экономического комитета Госдумы, заявивший примерно следующее: в начале 90-х с помощью американских советников российская экономика была налажена так, что теперь, как ни варьируй налогами, приоритет останется за добывающими отраслями; нужна переналадка самой системы экономических связей. Помнится, эти слова, сказанные недавно, остро резанули память: ведь буквально то же слышал я от академика Станислава Шаталина в тот день, когда он встречал впервые прибывшего к нам гарвардского советника небезызвестного Джеффри Сакса. С телеграммами о его прилёте вышла какая-то путаница, их присылали дважды, указывая разные рейсы, и Шаталин, быстро вышагивая по небольшому директорскому кабинету, в своей смешной манере бубнил: «Надо же! В один день летят два Сакса, и оба Джеффри!» Потом остановился, сказал: «Будут всю нашу экономику поворачивать на нефтегазодобычу. Как пить дать!»
Он словно в воду глядел, и без системной модернизации экономических связей, о которой говорил Фёдоров, России не обойтись. Не пора ли, как писал Тургенев, перестать дорожить мнением «парижских лоботрясов»?
Однако истинным залогом успешной модернизации может стать лишь раскрепощение духовной энергии миллионов людей. После перестроечного взлёта надежд и упований массовое сознание в роковые 90-е рухнуло в бездну уныния и, несмотря на объективные успехи нулевых годов, далеко отодвинувших страну от края пропасти, пребывает в угнетённом состоянии, подавленное грузом катастрофических прогнозов, напуганное размахом всеобъемлющей, не ведающей меры критики, разрушающей веру в завтрашний день.
Между тем сегодня в стране происходит немало хорошего. Вернее сказать так: всё у нас сейчас есть – и плохое и хорошее, и прекрасное и прескверное, таковы дни нашей жизни, которые мы не выбираем, а в которых живём. Но если плохое – всюду напоказ да ещё в самых неумеренных дозах, если критическая чесотка стала повальной заразой, то о хорошем можно лишь мельком услышать-увидеть только в новостных выпусках и только в случае присутствия лидеров страны. Но такие крупные исторические повороты, как модернизация, а по-русски переустройство всего лада жизни, невозможны без массовых оптимистических настроений. Радикальные противники Сталина, стремясь отправить эту сложную, противоречивую фигуру на свалку истории, лишают страну и славного опыта тех лет, когда символом модернизации был оптимистический «Марш энтузиастов», отражавший высочайшую степень духовного подъёма миллионов людей. Да, за фасадом этого энтузиазма были кровь и доносительство, ломались жизни конкретных людей. Но энтузиазм, оптимизм – они были! Были на самом деле, и задача наша – не превращать родную историю во вселенскую смазь цвета гуталина, а тщательно отделить в ней зёрна от плевел. Увы, и за фасадом так называемых бескровных 90-х под гимн Глинки шло обвальное падение средней продолжительности жизни на 15 лет, что равнозначно безвременной гибели миллионов людей.
Но известно: в тяжкие годы Великой Отечественной кинематограф, искусство, литература, не говоря уже о СМИ, стремились надеждой утешить народное горе. Кстати, так же сотнями фильмов с «хеппи-энд» внёс свою лепту в преодоление американского кризиса 30-х годов Голливуд. Однако в нынешние зачастую безрадостные российские будни наши «формирователи» общественного мнения, в том числе в Интернете, не только не пытаются скрасить тяготы надеждой, но наоборот, с увлечением, с удвоенной энергией трамбуют психику сограждан пророчествами чудовищных бед. И, как всегда, особенно усердствует в этом либеральная интеллигенция – видимо, это её родовая черта, её вековой стон. Ведь эта среда и Пушкина подвергла временному остракизму за приветствие Николаю I по случаю прекращения холеры, а Гоголя так и вовсе заклевала за случайную похвалу царя. Но при этом как не вспомнить Герцена: люди, чрезмерно смелые на критику, обычно слабы по части созидания. В 90-е годы эта философская теорема на наших глазах обрела черты непреложной аксиомы. Неужели снова наступим на грабли?
А власть по этому поводу безмолвствует и исправно платит за музыку, которую не заказывала. Мир перевернулся: теперь безмолвствует власть! И уже неясно, можно ли надеяться на неё в таком наиважнейшем деле, как возрождение народного самосознания, без чего призывы к модернизации могут стать фальстартом и подорвать веру в реальное завтрашнее обновление.
К тому же с каждым днём становится всё яснее: объявляя модернизацию, не удосужились глубоко рассмотреть этот процесс в аспекте извечно важной для России дихотомии постепенства и скачка, а потому небезызвестным чародеям перестройки, как и раньше, уже захотелось всего и сразу. Ну скажем, опять за 500 дней. Но, по Плеханову, смолота ли уже мука для будущих пирогов модернизации?
Конечно, учитывая, что общественное мнение угодило в рабство к тотальным критическим настроениям, нетрудно предположить: эти заметки, это чужеродное уклонение от магистральной линии вызовут бурную реакцию как приверженцев лукавого принципа «Чем хуже, тем лучше!», так и честных людей, продолжающих страдать от кризиса, бесчинства чиновников, от коррупции. Но сегодня каждый вправе сказать своё мнение, автор данной статьи тоже. И я убеждён что хотя в наши дни нет оснований для чрезмерного оптимизма, но уж что касается беспредельного пессимизма, то для страны это вовсе погибель. Без здравого баланса между критикой власти и признанием её достижений девиз «Россия, вперёд!» останется лишь на бумаге и в эфире.
Если ни мы сами, ни власть этого ещё не осознали, тем хуже для всех нас.
Код для вставки в блог или livejournal.com:
Оптимизм модернизации
Любому журналисту из личного опыта хорошо известно: сегодня готовить критическую статью гораздо легче, нежели статью похвального свойства, в профессиональном плане «разносная» фактура ложится в текст куда ярче занудного «позитива».
КОД ССЫЛКИ: