Наследник Расула Гамзатова, председатель правления Союза писателей Дагестана Магомед Ахмедов все последние недели пребывает, как говорится, «в седле». Только что он гостил в северной Вологде на юбилее Василия Белова. О такой поездке он давно мечтал. А до этого перелетел прямо от праздничных столов в аулах Хунзах и Цада через Махачкалу в Москву. Готовил и отмечал юбилей классика аварской и всей российской поэзии Гамзата Цадасы. А ещё чуть раньше оплакивал в своём родном ауле Гонода Гунибского района девятерых односельчан, которые пали от бандитских пуль. Ваххабиты вошли в маленький аул, а им навстречу – безоружные деревенские парни: убирайтесь, мол, откуда пришли. Их всех на месте и положили. «В Отечественную войну, – тяжело говорит Магомед, – мы в Гоноде потеряли меньше народу».
Вот такая сегодня жизнь кавказского поэта: и боль, и радость, и счастье, и трагедия – всё слилось в общий жизненный котёл. И в своих стихах Магомед передаёт противоречивые мысли и чувства современников, их надежду, что всё выправится, правда, честь, достоинство человека рано или поздно восторжествуют. И ещё – красота. Ахмедов – тонкий поэт-лирик. Для него родина, большая и малая, природа великой страны, герои стихов – простые крестьяне, растящие хлеб и пасущие скот, – составляющие жизненного счастья.
Таков он – наследник Гамзатова. Достойный этого звания человек.
Сегодня мы печатаем новые стихи Магомеда Ахмедова.
, народный поэт Дагестана
БАЛЛАДА О СТАРИКЕ
…И указали мне скорбно глаза
Старца в метельном наряде.
Был он весь млечный,
как Божья слеза,
Или звезда на закате.
Наполовину он в небо пророс,
Почвой засыпанный мёрзлой.
Я не задал ему глупый вопрос:
«Кто ты –
живой или мёртвый?»
Был он, как Божий отчаянный крик,
В мёрзлой застрявший могиле…
И укорил меня взором старик:
«Дети отца позабыли!»
Я на колени смиренно упал
Над остывающим прахом.
«Зря ты меня, дорогой,
откопал…» –
Он мне сказал и заплакал.
«Родину ввергли в пучину сыны.
Бродят по вольному свету.
У поднебесной орлиной страны
Больше наследников нету…»
…И увидали Отчизну глаза
В белом метельном наряде.
Вся она в млечном,
как Божья слеза,
Или звезда на закате.
* * *
Как свеча, поседелый,
Не ропщу на судьбу…
Чёрный камень и белый
Прижимаю ко лбу.
Не затмить чёрным дымом
Млечный горный туман.
Чёрный камень – чужбина.
Белый – мой Дагестан.
* * *
Белый лист,
словно снежное чудо…
В Белый Свет
летит пуля, звеня.
Через Пушкина, через Махмуда
Эта пуля настигнет меня.
Эта пуля на Правду отлита.
Предназначена Слову она.
И её роковая орбита
Неизменна во все времена.
Но в космическом
млечном тумане
Бог сорвёт её грозный полёт.
Он в ладонь эту пулю поймает
И звезду из неё отольёт.
* * *
Лихие странствия изведав,
Вела домой твоя стезя.
Ты слышишь,
Магомед Ахмедов?
Тебя приветствуют друзья!
Не нарушал законы дедов
И клятв священных, дорогих.
Ты слышишь,
Магомед Ахмедов?
Стреляют в твою честь враги!
* * *
Роднее земли на родимой земле
Мне были высокие горы.
Когда озирал я
в отцовском седле
Орлиной Отчизны просторы.
Так было вначале
и будет всегда.
Покуда алмазною глыбой,
На небе моя родовая звезда
Горит над вершиной Гуниба.
* * *
И меня учили сказки
Жить и думать по-аварски.
И любить, и горевать,
Как того хотела мать.
Золотым пером жар-птицы
Осветил стихов страницы –
Как лампадой золотой
До последней запятой.
Перевёл