ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ "КТО ВИНОВАТ?"
Елена МАЗУР
Город на Волге любил все праздники, начинал готовиться к ним заранее, тщательно продумывая программные мероприятия и наполняя их собственными провинциальными выдумками.
Предприятие недаром высоко ценилось руководством города – имеющее мощную материально-интеллектуальную базу, оно вносило весомый вклад в первую очередь во всестороннее развитие подрастающего поколения.
Управдом двух начальственных домов – большого старого и надстроенного нового – в каждом из подъездов распорядился повесить по синему фанерному ящику с надписью: «Для писем. Жалоб. Заявок. Предложений».
Его спросили:
– Почему синий ящик на зелёной стене?
Он ответил:
– На контрасте заметнее.
Кто-то из остроумцев прозвал его Пикассо. Прежде чем рассердиться или разобидеться, он направил свои стопы в изостудию. Худрук, скрывая удивление, начал с того, что…
– Это великий французский…
– Французский?
Управдом в растерянности мысленно оглядел себя: типично русское лицо с голубыми глазами, высоким лбом и крупным, задорно вздёрнутым носом, светловолосый, рослый, широкоплечий.
–…Уроженец Испании…
– Тогда понятно. Дон Кихот. (В ранней юности управдом был худым: кожа да кости.)
– Что?.. Будете в Москве – посетите Музей имени Пушкина. К сожалению, там нет знаменитого «Голубя мира», но «Девочка на шаре»…
Художник открыл альбом.
После лекции управдом спокойно воспринял новое имя вместо наречённого – Федот и народного – Федот-тот-тот.
Работа домоуправления изменилась. Жилец опускал письмецо-просьбу в синий ящик, указывая дни и часы, и мастер являлся в полном вооружении. Он не перенесёт визит на завтра-послезавтра, а сделает сегодня и за одно «спасибо», от трёшки откажется – невыгодно: Пикассо лишит его премии за отличное обслуживание населения.
Все управляющие домами предприятия – а их немало: новостроек понастроили и коммуналки не пустеют – стали последователями Пикассо.
За месяц до Дня защиты детей на расширенном заседании начальников всех рангов, где обычно выдвигаются новые идеи, Пикассо Кондратьевич смело, в числе первых, вышел на трибуну и предложил текст «Обращения к детям», в котором местком предприятия просил каждого ребёнка от шести до десяти лет, умеющего читать и писать, ответить на вопрос: ЧТО ИЛИ КТО МЕШАЕТ ТЕБЕ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ?
Тут требуется пояснить, что дети до шести лет считались малышами, после десяти – подростками, с восемнадцати – совершеннолетними. О них заботился и город: районные дворцы культуры были не тлеющими угольками, а горящими факелами просветительно-оздоровительного досуга, и предприятие имело свои клубы, студии, спорткомплексы и летние базы на Волге. За малышами, из года в год повышавшими общий показатель рождаемости, не поспевали со строительством яслей-детсадов ни город, ни предприятие. Малыши оставались их общей головной болью.
За последние годы в некоторых школах города появились экспериментальные подготовительные классы для шестилеток. Прошлогодний сентябрь ознаменовался торжественным открытием гимназии – шестилетки, гордые и радостные, поднялись по её крутым ступеням. Телевизионный комментатор представил это событие как начало новой эры в системе школьного образования. Напомнив, что до революции в этом здании располагалась мужская классическая гимназия, и подчёркивая традиционный для города демократизм, комментатор сообщил: в гимназию зачислены дети из близлежащих домов строго по районному принципу. Повезло детям из нового начальственного дома предприятия, и оно взяло шефство над гимназией.
Для шестилеток вводятся английский язык и ритмика как обязательные предметы. Урок рисования станет уроком изобразительного и декоративного искусства. Гимназисты будут учиться лепке, работать с цветной бумагой, картоном, с различными тканями, использовать дерево. При необходимости учащимся окажут помощь приглашённые консультанты-специалисты.
Подчёркивая традиционный для города демократизм, комментатор сообщил, что в гимназию зачислены дети из близлежащих домов строго по районному принципу. Повезло детям из нового дома предприятия, и оно взяло шефство над гимназией.
Короток период осмысленного, счастливого детства – с шести лет до десяти, тем более надо успеть осчастливить каждого. Предложение Пикассо было принято без голосования, однако не без вопросов.
– А детей-то сколько, посчитали?
– Не детей надо считать, а проценты.
– Шестилеток в процентах сколько? Тех, кто умеет читать и писать?
Кто-то озвучил «свои расчёты»:
– Девяносто процентов.
Поднялся гвалт. Сошлись на семидесяти.
– Это несерьёзно, товарищи, – укоризненно произнёс Пикассо Кондратьевич. – Вы наверняка не учли, что еврейские дети живут только в моих домах…
–…И играют на скрипках!
– Играют. И на роялях. Родители обучают детей с раннего возраста, а в Пролетарском районе, где коммуналки…
– Ты думаешь, если рабочий… У нас свои стахановцы! Изобретатели…
Директор предприятия спросил сидящего рядом главного инженера: «Нормы пересчитали?» Главный кивнул в ответ.
Пикассо, как учитель в классе, невозмутимо продолжал:
– В коммуналках семьи большие и надо учесть, что младшие учатся у старших, как Филипок…
– Выходит, что в твоих домах шестилетки безграмотные?
Общий смех.
– Они на записках учатся.
– На чём?
– В моих домах – начальство: уходят рано, приходят поздно. Родители пишут детям, что делать, и звонят – проверяют, руководят. Хуже всего в новостройках! Те детки – ясельные, детсадовские. Я сам там живу – знаю.
– Беспризорные, значит… И какой процент грамотных шестилеток, по твоим расчётам?
– Наблюдениям и расчётам. Не более тридцати.
– У-у-у, насчитал!!! Поживём – увидим. Проверим-проверим!
Ошибся Пикассо на … процента. Осенью, после того, как «цыплят» сосчитали, пришлось их отминусовать. И развернули новую кампанию под названием «Ликбез».
Пикассо ещё на первом собрании предложил отделять «усатых» от «безусых», то есть тех, кто сам писал («сами с усами»), от тех, кому старшие помогали, и бессребреников от «сребреников».
Из детских писем неожиданно родились два списка. Один – «Под мухой». Название позаимствовали из письма девятилетнего ребёнка: «…Мама говорит по телефону своей маме, что вчера мой папа пришёл домой под мухой. Мухи в доме есть, а на папе их нет…» Этот список не отложили в долгий ящик – комиссия из убеждённых трезвенников немедленно приступила к работе.
Насторожил другой список – «Тихие дети»: робкие – скромные от семи до десяти – от них не получили никакого отклика. В этот список включили девочку, приславшую письмо: «У меня всё есть. Спасибо. Мне ничего не надо. Я бы хотела захотеть, но у меня есть даже……………………….
Ира. 10 лет».
С разрешения родителей её навестили. Она охотно показала всё, что у неё есть для счастливого детства. Увидев на книжной полке много детских книг и обнаружив все сказки А.С. Пушкина, взрослые задали десятилетней Ирочке глупый вопрос:
– Ты любишь сказки Пушкина?
– Нет, я Дядю Стёпу люблю.
А много-многоточия в письме девочка объяснила так:
– Чтобы не отняли, понимаете?!
Пришлось ничего не понимающим гостям сказать: «Понимаем!» Позже спросили Ирину маму – она на многоточия не обратила внимание: ребёнок!
Продолжение следует