Ректор Московского государственного лингвистического университета, руководитель базовой организации по языкам и культуре государств – участников СНГ, доктор педагогических наук, профессор, академик Российской академии образования Ирина ХАЛЕЕВА
– Ирина Ивановна, как вы пришли к идее создания Института языков и культур стран СНГ, о котором в этом году довольно много стали писать в СМИ?
– Первым этапом условно можно назвать конец 90-х годов, когда мы начали прорабатывать идею создания Базовой организации по языкам и культуре СНГ. Причём понятие «базовая организация» тогда не было на слуху – ни в массовом сознании, ни в политическом. Собственно, благодаря проекту, разработанному нашим университетом, Базовая организация по языкам и культуре стран Содружества стала по существу первой – аккредитованной Советом глав правительств в 2000 году. Так вот, к концу 90-х стало понятно, что системы образования стали расходиться. В новых независимых государствах и у нас в субъектах Российской Федерации стали набирать силу и мощь национальные языки. Это вполне объяснимый процесс: становление нового государства всегда идёт с возрождением национальной культуры, и в первую очередь языковой.
– Такое явление вполне закономерно для структурирования любого нового пространства.
– Да, национальный язык и культура – это основа любого государства. Другое дело, какие ещё языки поддерживаются на территории этого государства. Исторически русский язык, ещё задолго до возникновения Советского государства, был некой скрепой, объединившей народы на евразийском пространстве. Вспомним хотя бы русско-туземные школы полуторастолетней давности, к примеру – русско-киргизские. Собственно, вся местная элита оканчивала эти школы.
– Вы имеете в виду период миссионерства русского Просвещения…
– Да, и тогда уже наступило понимание, что русский язык есть некий медиум, с помощью которого возможен прорыв для стран Центральной и Средней Азии в Европу и дальше по миру. Поэтому приглушение роли русского языка (это эмоции, конечно, скажем, были взаимные обиды; можно давать разные оценки) несколько неоправданно. Сегодня наблюдаем обратный процесс. Собственно, потребность в русском языке, и как мне представляется, и как говорят коллеги из стран Содружества, стала опять ощущаться. Причём более интенсивно, чем, скажем, 5 лет назад.
– Русский язык вновь становится необходимым для реализации индивида как личности?
– Это, во-первых. И, во-вторых, я бы сказала, как homos economicus, поскольку современный окружающий нас мир – мир экономических взаимосвязей и интеграции. И в этой ситуации становится необходимым знание русского языка странам-соседям, и не только соседям (например, с Арменией нет общих границ), как основы бизнеса. Это – одна сторона вопроса. Другая сторона вопроса – мы не можем проходить мимо того обстоятельства, что в странах стали набирать силу и вес разные языки. Я понимаю все сложности, связанные с их дальнейшим развитием. С кадрами ещё не всё хорошо. Пока нет столько квалифицированных кадров – преподавателей, сколько хотелось бы. Поэтому я считаю, что это долг россиян – изучать языки своих соседей. Просто политический долг, геополитический. Да и понимаете, создание наших центров языков и культур воспринято и одобрено. Базовая организация – она сплетена из целого ряда центров. И далее мы планируем расширять количество наших центров. Они станут основой будущих кафедр уже в Институте языков и культур стран СНГ.
– Это структура будущего?
– Да, это уже готовые структуры. Предполагается, что функционирующие центры языков и культур при МГЛУ затем станут функционировать при кафедрах языков и культур стран СНГ. Понятно, что институт должен обладать такими структурными подразделениями, каковыми являются кафедры. На сегодня основа уже заложена.
– Несколько слов о программах, дисциплинах, которые предполагается изучать в институте. Вероятно, существует необходимость во введении в учебную программу дисциплины «Национальная русскоязычная литература»?
– Об этом – тоже. Разрабатываться данная дисциплина будет.
– Предполагается ли чтение лекций самими авторами, как это принято в ряде вузов за рубежом, – русскоязычными поэтами и писателями – представителями разных национальностей:
Ч. Айтматовым, Ф. Искандером, Т. Зульфикаровым, О. Сулейменовым и многими другими?
– Конечно. Ч. Айтматов уже был у нас. Ознакомился с центром, был растроган тем, что недалеко от Кремля есть русские студенты, изучающие киргизский язык и уже говорящие на нём. Он выступал у нас на учёном совете.
– Какой документ об образовании получат студенты после завершения учёбы в Институте языков и культур стран СНГ?
– Этот вопрос мне задавали участники нашей конференции стран Содружества, которая у нас проходила три недели назад. Для того чтобы диплом признавался во всех странах без необходимости последующей нострификации, мне нужно будет Международный институт языков и культур стран СНГ (МИЯ СНГ) провести через Совет глав государств или Совет глав правительств СНГ. Поэтому следующий шаг, который будет предпринят в этом направлении, – это выход на Совет глав правительств (СГП). Поддержанные министрами образования и науки, мы должны выйти на СГП. Параллельно ведётся работа через Комиссию Межпарламентской ассамблеи. Идёт работа на законодательном уровне по вопросам согласования модельных стандартов образования, поскольку в основе МИЯ СНГ должны лежать модельные стандарты, которые признавались бы во всех странах. Системы образования разошлись за последние 16 лет, хотя мы недалеко убежали друг от друга, но тем не менее сополагать какие-то вещи нужно и по стандартам, и по учебным планам и т.д. Я думаю, что мы это сделаем, потому что воля есть. И когда будет решение глав правительств, тогда это может быть общий диплом. Предполагаем, что будет выдаваться диплом Международного института (МИЯ СНГ – мы его называем) при МГЛУ. Но изначально он будет иметь валидность во всех странах, подписавших решение глав правительств. Хотя, как вы знаете, и сейчас наши дипломы признаются в странах СНГ. Правда, за редким исключением, где ещё есть необходимость особой нострификации. Но я мечтаю о ещё большем. И эту задумку я озвучиваю впервые для СМИ. Мы об этом говорили на конференции. Идея эта была мной задумана давно, но предложение поступило не от России, а от Таджикистана. Ведь ни для кого не секрет, что Москва и Петербург были кузницей кадров для республик бывшего Союза и в том числе центральноазиатских и др. А за последние годы подготовка кадров ослабла. Поэтому есть горячий призыв коллег взаимодействовать более интенсивно и создавать совместные советы. Важно, как долго длится нострификация. В одной стране – полгода, в какой-то – четыре года. Не будем называть, в каких странах, но тем не менее такая проблема существует. Так вот, сами исследователи стран СНГ предложили проработать вопрос о создании совместных диссертационных советов. Можно было бы сделать совмещённый – диссертационный совет по защите докторских диссертаций. Там бы, естественно, поднялся уровень требований (планка и статус). Так что в этом плане «Литературная газета» – первая газета, в которой мы даём информацию о необходимости создания объединённого докторского совета.
– Практически международный?
– Да, идеально было бы международный. Потому что 5 лет назад, пытаясь проработать этот вопрос через Исполком СНГ, мы столкнулись с тем, что одна из стран наложила вето и поэтому идея свернулась. Для её реализации нужна единодушная поддержка. Идея создания такого совета мне представляется заряженной вполне добротным перспективным потенциалом. Тогда можно было бы работать и по существующей практике, когда аспиранты приезжают сюда, проходят обучение и защищаются, уезжают назад, там нужно пройти нострификацию… Хотя есть соглашение межправительственное. Есть и препоны. А если бы изначально совет утвердил ВАК, допустим, России, а другие государства дали бы своё согласие? Это бы работало на общее культурное пространство.
– Предполагается ли создание кафедр, носящих интегрированный характер?
– Мы сейчас разрабатываем в рамках проекта «Лингвапарк» дискрипторы к межкультурной компетенции. Работает целая проектная группа. К концу декабря должна быть закончена работа по созданию концепции – первичный результат. Затем важный этап – работа по созданию учебников. Что касается учебников – здесь у нас есть своё представление, своё видение. Одна из тем – языки СНГ, что обязательно, но в том числе и
спецязыки. Если, скажем, филологией, условно говоря, занимается Петербург и делает учебники для стран Содружества по филологии для студентов, то моя задумка – создать билингвальные учебники для учащихся-нефилологов.
– Потребность в интегрированных учебниках ощущается достаточно давно…
– Совершенно верно. Учебник по русскому языку должен быть адаптирован к культуре, ментальности народа и т.д. И поэтому у нас будут работать авторские коллективы над созданием учебников нового поколения. Это будет учебник русского языка для нефилологов с одной методологией, но с разным, я бы сказала, национально-этническим компонентом, с разным наполнением.
– Не планируете ли вы создать Институт языков народов России?
– Главный камень преткновения – вопрос кадрового потенциала. Но в научном плане наш Центр языков и культур стран СНГ и Центр национальных языков и культур постоянно функционируют. В структуре Центра работают исследователи, которые занимаются малыми языками и языками, находящимися в зоне бедствия в РФ. Кстати сказать, Красная книга выходила отсюда, из МГЛУ. Над ней работали известные учёные: В.П. Нерознак разрабатывал, продолжает разработки Д.М. Насилов и др. Понятно, что в субъектах РФ поднят статус титульного языка, но внутри самих субъектов существуют и другие языки представителей меньшего количества говорящих на нём. Вопрос в первую очередь упирается в кадровый потенциал. Сейчас у нас языки СНГ, но в научном плане вопрос о языках народов России является постоянным объектом наших исследований. И делаем мы упор на языки, носителей которых очень мало, то есть на языки, находящиеся на грани вымирания, чего бы очень не хотелось допустить.
– Вы являетесь членом Международной группы экспертов Совета Европы в проекте «Лингвистическая политика для многоязычной и поликультурной Европы», президентом международного проекта «Лингвауни», президентом Ассоциации лингвистических вузов (СНГ и Балтии), членом Международного аккредитационного комитета в Совете Европы по проекту «Языковой портфель», и список можно дальше продолжать. В связи с этим не думали ли вы о создании международной кафедры ЮНЕСКО по проблемам сохранения языков малых народов?
– У нас есть кафедра ЮНЕСКО. Только она называется «Кафедра межкультурного диалога и социального взаимодействия». Ей нужно набирать более интенсивные обороты. На научный потенциал кафедры ложится всё – как языки стран Содружества и дальнего зарубежья, так и языки Дальнего Востока. Все эти идеи есть. Но всё сразу не сделать, нужно осуществлять задуманное шаг за шагом.
– Вы и возглавляемый вами университет поднимаете огромный пласт во взаимоотношениях между странами, который горячо обсуждается в странах Содружества и Балтии и, конечно, в России.
– Это уже некий прорыв, потому что нас замалчивали. С этой идеей я ходила, носилась, стучалась во все двери, пока меня в 2000 году не поддержали страны на Исполкоме СНГ, потом конференция министров и т.д.
– Можно сказать, ваш университет и Россия повернулись лицом к языковым проблемам, нерешённым раньше?
– Я считаю, что мы восполняем утраченное. Возможно, не было бы тех перекосов и перегибов, случившихся в 1989, 1991 гг., если бы мы вели сбалансированную политику, в том числе языковую.
– Язык влияет на все процессы.
– Безусловно. На сегодня у нас как бы две составляющие: с одной стороны, обучаются студенты из стран Содружества; с другой – наши россияне. Моя идея, доминантная, состоит в том, чтобы именно русские люди и русскоязычные независимо от принадлежности к той или иной национальности овладевали языками стран Содружества. Наша модель нова. Мы – первопроходцы.
– Вы обозначили модель языковой личности евразийского пространства?
– Совершенно верно. Учебных материалов нет, их надо создавать. Мы обращаемся к учебникам из стран Содружества, но они не отвечают требованиям сегодняшнего дня, мотивационным предпочтениям учащихся. В новых государствах тоже имеются трудности с учебниками для нового поколения учащихся. Выход – в объединении усилий. Объединённый учебник будет полезен и нам, здесь, в России, он будет полезен и в странах Содружества.
– В переходный период из одной культурной универсальности в другую всегда наступает проблема билингвизма. Вероятно, в это время необходимы интегрированные учебники.
– Да, у нас же не возникает проблем, когда мы создаём учебники, скажем, по английскому языку – они же двуязычные. Поэтому представляется, что здесь просто необходима адаптация к стране, где этот учебник будут использовать. Русский язык будет лучше усваиваться, мне кажется, тогда, когда есть параллели. Эта идея сама по себе хороша, но реализация её будет достаточно сложной. Поэтому и нужны авторские коллективы. И они у нас уже есть.
Беседу вела