Лирика
Константин ВАНШЕНКИН
***
Женщина в таинственной судьбе
Посреди покоя
Нежится, прикрыв глаза себе
Согнутой рукою.
Здесь возможен всяческий исход:
Задремала, либо
Наблюдать наладилась из-под
Локтевого сгиба.
Ждёт кого-то в радости она
Или же в досаде?
Или осторожности полна,
Как стрелок в засаде?
***
Рассматривание друг друга,
Хотя бы даже иногда –
Сквозь дни, свистящие упруго,
И сквозь недели и года.
То, что для нас обыкновенно
И столь знакомо нам одним,
Рассматриваем откровенно,
Особенно по выходным.
***
Расставались и снова сходились –
Мол, опять друг для друга сгодились.
Но ведь знали, объятья раскрыв,
Что и впредь неизбежен разрыв.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Рано, при первом же свете окна,
Силой слегка тяготясь налитою,
Не торопясь, пробуждалась она
Наедине со своей наготою.
ВЕСЕННЕЕ УТРО
В окне горит слепящий миг весенний,
Подрагивает зайчик на стене,
И женщина без всяких затруднений
Застёгивает лифчик на спине.
***
Она смеялась так безгрешно,
И кто же мог ей запретить
На пальчик розовый небрежно
Волос колечко накрутить!
Она сияла, жизнь смакуя,
И кто же мог ей помешать
На вас поставить поцелуя
Недостоверную печать?
***
Разочтусь какой монетой
За увиденные сны?
Вероятно, только этой,
У которой нет цены.
Услужу какой услугой?
Той, пожалуй, что к утру
Перед новою разлукой
Я слезу тебе утру.
АЛЛЕРГИЯ
Я жить привык в своём режиме,
А это ведь не ерунда.
Дезодорантами чужими
Не пользовался никогда.
Порою женщины другие,
Прелестной внешностью маня,
Внезапный приступ аллергии
Лишь вызывали у меня.
ОН ТРИЖДЫ В ЖИЗНИ БЫЛ ЖЕНАТ
Он трижды в жизни был женат,
Но в череде своей семейной
Он не задумывался над
Происходящей каждой сменой.
Сперва оставил он одну,
А вслед за ней вторую тоже.
Любил лишь первую жену,
Но это выяснилось позже.
***
Он разным женщинам говорил
Не одинаковые слова,
Он был с одними предельно мил,
Другим он что-то цедил едва.
Они дивились его уму,
Что было трогательней всего, –
Пока хватало ещё ему
Изобретательности его.
ОБЩИЕ ЧЕРТЫ
Отец у ней был настоящий красавец,
Чья броская внешность видна за версту,
Но мать, безоглядно приняв эту завязь,
Сумела разбавить его красоту.
А дочь? Я секрета для вас не открою:
Взбираясь без лифта к себе на чердак,
Смотрелась простушкой, однако порою
Бывала прелестною – в общих чертах.
РАЗДРАЖЕНИЕ
Она была раздражена,
Как моложавая жена
Внезапно постаревшим мужем,
И объясняла: – Мы с ним дружим...
НЕПРЕДВИДЕННЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Непредвиденный поцелуй,
Вряд ли числящийся пороком, –
Любознательных губ холуй,
Подвернувшийся ненароком.
Не холодный нейтральный чмок,
Чем обменивались доселе.
...Кто бы в мыслях добраться мог
До подобной внезапной цели?
МЕМУАРЫ
Вечерний грешный тротуар,
Москва с её тогдашним бытом.
Для многих личный мемуар
О чём-то явно не забытом.
И снова – снег валит стеной,
И вообще на сердце мглисто,
И старой женщины одной
Обида на мемуариста.
НА БАЛКОНЕ
На балконе, над бездной вися,
Находились две женщины рядом,
И была без сомнения вся
Их беседа пропитана ядом.
Им казалось – они на крыле
Океанской взлетающей рубки,
Но иные на том корабле
В женской памяти жили зарубки.
Что за ней установлен контроль –
Так одна утверждала, пугая.
– А со мною спит голый король! –
Хохотала беспечно другая.
ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ
Суть в затронутом общем вопросе,
Что возводится в центр бытия.
Ты сидишь на зелёном откосе,
Поднимаюсь от берега я.
Колокольчики, синь. Но в итоге,
Приближаясь к тому рубежу,
На твои удлинённые ноги
Я задумчивый взор навожу.
Захотелось по склону подняться,
А мотив неизвестен совсем...
Лет тебе, вероятно, пятнадцать,
Мне, наверное, шесть или семь.
ПОЛОТНО «ЛЕТО»
Летних радостей удел.
Неба отраженье.
Обнажённых женских тел
Встречное движенье.
От соседних спин и плеч
Никуда не деться.
Места нет, не то чтоб лечь –
Сесть на полотенце.
Гуще груди и зады
Не увидишь сроду...
Те выходят из воды,
Эти входят в воду.
ВОПРОС
Воспоминание о молодых
Тех женщинах, когда я сам был молод
И худ, и у меня торчал кадык,
А перед ним всегда распахнут ворот.
Они хотели замуж или так,
Без штемпеля, но всё-таки хотели.
Однако же существовал пустяк –
А именно – отсутствие постели.
Безжалостно он вместе с нами рос,
Особенно покуда был я молод, –
Чудовищный квартирный тот вопрос,
Что отмечал в одном романе Воланд.
ГДЕ ТЫ, ШКОЛА МЕДСЕСТЁР?
Эту школу медсестёр
Невдали от института
Будто кто резинкой стёр,
Или словно ветром сдута.
Или снегом замело,
И уже не сыщешь ныне.
А вокруг белым-бело,
Как бывает в медицине.
Но почти ещё вчера
Средь клубимой вьюжной пыли
Шли на наши вечера,
Робко в двери заходили.
И застенчиво-тихи,
В чём была их суть прямая,
Наши слушали стихи,
Ничего не понимая.
А снаружи ветер шал,
И сугроб курится с краю.
Твёрдо помню: провожал,
Но кого – убей, не знаю.
Поцелуй на смелость скор,
А бульвар гудит от вьюги...
Только школу медсестёр
Не сыскать уже в округе.
СЁСТРЫ
А сестрица на модном курорте
(Да уж точно никак не в Керчи!)
Отрывалась на пляже, на корте,
Ну а ей оставляла ключи.
А у младшей характер был прыток
И с любыми делами на «ты»:
Подкормить экзотических рыбок
И полить из кувшина цветы:
«Как вы здесь без меня, дорогие?
Всё ли нынче у вас хорошо?..»
Но обычно ни те, ни другие
Не нуждались в опеке ещё.
Эта младшая тоже не сдуру
Пребывала в экстазе своём –
Проводила сию процедуру
Обязательно с кем-то вдвоём.
НАПРОПАЛУЮ
Хотелось жить напропалую –
Не подложить жене свинью,
А просто жизнь закрыть былую,
Иную завести семью.
Но не осмыслил эту веху,
Когда судьбу менять, полез.
Всё вышло как-то слишком к спеху –
И невтерпёж, и позарез.
РОМАНС
В долгий вечер, что всё ещё светел,
Но уже облетают кусты,
Я прелестную женщину встретил
Со следами былой красоты.
С чуть привядшими теми следами,
Впрочем, тоже которым не рад.
Ведь они оказались с годами
Результатом потерь и утрат.
ЖЕНЩИНА С ЦВЕТАМИ
Весенних платьев вырезы,
Прогулки налегке
И встреченные ирисы
У женщины в руке.
Я тут же вывод делаю,
Как сделал бы и ты:
Что с нею нечто целое
Те нежные цветы.
Поэтому и значится
Попавшее в мой стих
Прелестное изящество
И трогательность их.
СОСЕДКА
Заявлялся к соседке моей
Некий чин, но не выше сержанта.
Слушал я, как бутылку скорей
Доставала она из серванта.
А позднее, лишь только легли,
Нервно кашляла, как после гриппа,
И немало в их мерзкой любви
Было также ритмичного скрипа.
ЦИНИК
Ему была присуща сила –
Пожалуй, больше ничего.
Однажды девушка спросила,
А есть ли совесть у него.
Он разъяснил своей невесте,
Что было всё ему дано,
Но у него на этом месте
Другое выросло давно.
РЕВНОСТЬ
Из какой к тебе подушки
Прицепилось пёрышко?
От какой моей подружки
Мне сегодня горюшко?
КРЫМ
Ей чужда была всякая смута,
Но когда побывала в Крыму,
Улыбалась порою чему-то
Откровенному и своему.
ПОДРУГА
Вела себя довольно смело,
Привычно, судя по всему.
Но неожиданно краснела,
Что тоже нравилось ему.
ОТЪЕЗД В ОТПУСК
Вновь она его в каждый отпуск
Отправляла как на войну,
Будто видя сражений отблеск,
А его самого в плену.
Но и он, обрывая корни,
Сердце так себе растравлял,
Будто здесь её, на платформе,
В оккупации оставлял.
СЕКРЕТ
Средь других обжигающих тем,
Приключившихся ялтинским летом,
Поделиться мечтала секретом,
Но пока ещё не было – с кем.
МАШЕНЬКА
Что случилось с Машенькой?
Побыла монашенкой,
А теперь опять в миру,
Погружённая в муру.
ЗВЕЗДА
Склон за речкой пологий
И пасущийся конь.
Из других технологий
Разве только гармонь.
Никого не неволим,
Но уже навсегда
Над померкнувшим полем
Цифровая звезда.
ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕЙЗАЖ
Очертанья вдали деревенских дворов,
Мелкий дождик струится –
ни осень, ни лето.
Неиспользованный противотанковый ров,
В сорок первом в мученьях
отрытый нелепо.
ЛИНИЯ ОБОРОНЫ
Из окопов солдатские кости,
Даже косточки и черепа,
Здесь отрытые, как на погосте...
Рядом свежая вьётся тропа.
На холме в отдаленье церквушка.
Лес чернеет печальной стеной.
И последняя та деревушка,
Что ютилась у них за спиной.
СТРОЙ
Мне сказали, что я в строю,
То есть всё ещё в прежней силе,
И равняюсь на жизнь свою,
Как нас, в общем-то, и просили.
Ведь когда-то учили нас
Видеть, аж до скончанья века,
При команде такой: «равняйсь!»
Грудь четвёртого человека.
Но как старый, в морщинах, дуб,
Среди ровной долины стоя,
Вижу, не разжимая губ,
Что былого не видно строя.
Что средь этих седых равнин
Ни души и ни песни боле,
Что давно я совсем один
В опустевшем предзимнем поле.
Только чувствую, что устал,
Всё же сделан-то не из стали.
То ль от строя того отстал,
То ль они от меня отстали.
ФУТБОЛИСТ
Конечно, дружки и жена,
А позже, естественно, дети.
Но жизнь бесконечно сложна,
Всё может случиться на свете.
И сквозь ликованье и свист
Мы вновь навсегда одиноки,
И любит всю жизнь футболист
Свои драгоценные ноги.
РЫБАЛКА
Тёмный лес, над излукой высясь,
Отражался, дрожа, в воде.
Как любил его живописец,
Как его вспоминал везде!
У художника был свой катер,
Называвшийся «Пейзажист»,
И дружки, на речном закате
Подтверждавшие: – Пей за жисть!..
Жизнь казалась довольно сирой
И такою подчас была,
Но держали со страшной силой
Удовольствия и дела.
ОБЛАЧКО
Льёт неизвестно из чего! –
Не может облачко любое
Явить такое волшебство...
Всё остальное – голубое.
А это так – пустяк, мазок,
Но почему на наши лица
И на берёзовый лесок
Вдруг умудряется пролиться?
Иль то былого ливня след
В свинцовой бывшей амбразуре?
...Но вот его уже и нет
В так называемой лазури.
СЕЛЬСКАЯ ЯРМАРКА ИГРУШЕК
Было курям не зазорно
Жадно расклёвывать зёрна,
Затеяв пургу
На тесном кругу.
Были там куклы
Больно уж пухлы
И разных мастей
Для малых детей.
Были матрёшки
По трёшке
(Впрочем, внутри
Ещё три).
ХЛЕБ
День выдался нелеп.
Уже я к дому шёл,
Вдруг показалось: хлеб,
Мной купленный, тяжёл.
И средь родных равнин,
Где строго жить привык,
Вновь нитроглицерин
Я сунул под язык.
Жалея жизнь свою,
Ещё недавно смел,
На первую скамью
Я осторожно сел.
Холодная скамья
Остаться с ней звала...
А бедная семья
Хлеб к завтраку ждала.
КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ
Но почему же наш колхоз
Пошёл куда-то под откос?
Так ведь размеры взноса
Не общие, не с носа.
И вождь, подумав, тех вознёс,
Кто сделал самый меньший взнос.
А тот, чей был весомым вклад,
Сам тут же сделался не рад.
И плакала его душа
На диком бреге Иртыша.
МЕТЕОРИТ
Вблизи небесных тел,
Пока ещё не лишних,
Вновь мимо просвистел
Космический булыжник.
Попал бы – и хана,
Размазал бы орбиту...
Как тянется шпана
К налаженному быту!
НЕСООТВЕТСТВИЯ
Клял бедный дворник жребий свой,
Свою метлу, свою лопату:
Едва управился с листвой,
И тут же время снегопаду.
А нас баюкают слегка
Ночами слышимые смутно
Движения его скребка, –
И так от этого уютно!
ЕДИНОМЫШЛЕННИКИ
Каждый в душу другого проник,
И друг друга они оценили:
Всё, что худшего было у них,
Безошибочно соединили.
АВГУСТ-46
Мне девочка изменила,
Как если б я был в тюрьме –
По сути ещё чернила
Не высохли на письме.
Я занят был только болью,
Какой-то почти зубной,
А, может быть, этой ролью,
Что будет теперь со мной.
Я даже не думал сдуру,
Что голод кругом, грабёж.
Не знал, что литературу
Поставили на правёж.
ЖЕНСКИЙ СВЕТ
Редкий снег
И тишина.
Женский смех
Внутри окна.
Шторы нет
И жалюзи.
Женский свет
Дрожит вблизи.
Не понять,
Кто вам она:
То ли мать,
То ли жена?
Молода
Или стара?
...Шёл тогда
Снежок с утра.
***
Получив надлежащую визу
В канцелярии хмурых небес,
Снова дождик стучит по карнизу
С дополнительным звоном и без.
Что ж, пожалуй, и мы себя ввергнем
В ровный плеск, что летит с высоты...
Ну а может быть, это на верхнем
Этаже поливают цветы.
***
Пульсированье боли
Заметней по ночам,
Как будто ты в неволе
И отдан палачам.
Решил забыть о плене?
Он тут как тут, изволь –
И тикает в колене
Назойливая боль.
***
Но если вправду бьёт судьба,
То тут она обыкновенно
Как македонская стрельба –
С обеих рук одновременно.
БОЛЬНИЦА, ДОЖДЬ
Жизнь в больнице пестра,
Чуть приправлена шуткой.
Деловита сестра
С наготовленной «уткой».
Дождь снаружи шуршит,
Приглушая мученья.
Как ты скроен и сшит,
Не имеет значенья.
Боль подальше припрячь.
...А за окнами мокро
Да ещё этот плач
У больничного морга.
ДРУГ
Когда к нему лезли,
Он был хулиган,
Обидели если –
Мог взять на калган.
Но если ты кореш
В теснейшей судьбе,
То что ты ни порешь,
Простится тебе.
За даль золотую,
Где дням нет числа,
За жизнь не впустую,
Что вместе прошла.
ПРОЩАНЬЕ
Вошёл в эту дверь
С букетиком красных гвоздичин
К тому, кто теперь
Уже ко всему безразличен.
Войдя в этот зал,
Ещё не отвыкнув от света,
Я слово сказал,
Но я не услышал ответа.
Разгладив чело,
Он с жизнью сыграл уже в прятки.
Прощанье прошло
Лишь в одностороннем порядке.
ОБОЧИНА
Неудобная обочина,
Где разъехались едва...
Жизнь давно уже просрочена,
И утеряны права.
***
Мы вместе, не жалея сил,
Служили беззаветно.
А я ведь многих позабыл,
Порою незаметно.
На остановках тех ночных,
Без всякого резона,
Где память высадила их
Из общего вагона.