В кабинет главного врача больницы вошёл заведующий хирургическим отделением Пантелеев. Усевшись перед шефом, он с тяжким вздохом сказал:
– Вы знаете нашего молодого ординатора Зенькина? Три месяца назад мы его усадили за компьютерный томограф. Теперь хлопот с ним не оберёмся! Всё видит. То ножницы найдёт в кишечнике, то зажимы в мочевом пузыре, то перстень Марии Ивановны отыскал в желудке больного после удаления язвы… Хирурги уже ропщут!
– Это который Зенькин? Тот, кто после операции обнаружил пешку под селезёнкой?
– Он самый!
– А кто оставил?
– Бобров, хороший хирург. Оперативное вмешательство было несложным, и они с анестезиологом Сёмкиным, пока сестра доставала шовный материал, перекинулись в шахматы. Бобров попал в цейтнот и впопыхах сунул съеденную пешку в брюшную полость.
– А теперь что стряслось?
– Тот же Зенькин при обследовании пациента обнаружил на переходе с тонкого кишечника в толстый письмо к нашему министру. Там сообщается, что вы отдали в аренду больничные палаты. Продали олигархам спортивный комплекс. Культивируете взятки при госпитализации. В швейцарском банке на ваше имя открыт счёт…
– Автора установили?
– В том-то и дело, что нет. Подпись от желчи расплывчатая.
Главврач почесал затылок:
– Как же там письмо очутилось?
Пантелеев замялся:
– По-моему, это дело рук поваров. Кляуза могла попасть туда с голубцами. Кто-то в кочане спрятал письмо. А знаете, как на кухне промывают овощи? Да никак!
– Безобразие! Надо принять решительные меры – запретить кухне готовить голубцы. Раз они не способны отличить бумажный лист от капустного.
– А что с Зенькиным делать? – вкрадчиво поинтересовался Пантелеев.
– Молод он ещё, – подумав, сказал главный врач. – Рановато ему за сложный аппарат садиться. Поэтому сделаем кадровую перестановку. Переведём его в приёмный покой. Там как раз не хватает острого глаза для осмотра поступающих по «скорой»…