Без преувеличения можно сказать, что белорусы – нация гончарная и текстильная. Без керамики и ткачества невозможно представить и классическое, и народное творчество. Декоративно-прикладное искусство (ДПИ) сохраняет как архаические, так и многие адаптированные в народном стиле элитарные традиции. Сила их эстетического воздействия в аутентичности, использовании органических, натуральных материалов, традиционного декора. Именно поэтому художники, умеющие заставить материал заговорить на языке своего времени, языке, который вбирает в себя и традицию, и эксперимент, – гаранты сохранения самобытности, национального колорита в белорусском изобразительном искусстве.
Знание традиций, мастерство и умение творить, мыслить нестандартно, экспериментировать – всё это объединяло художников на Первом триеннале белорусского декоративно-прикладного искусства, инициированном и проведённом Белорусским союзом художников во Дворце искусств в Минске. В экспозиции были представлены гобелены, ткачество, керамика, стекло, фарфор, ювелирные изделия.
Каждый из участников триеннале имеет свой стиль, манеру, пластику, тематику. Каждый сам по себе – яркая личность в художественной среде. Но при этом есть нечто общее, что объединяет их работы, придаёт им духовную целостность, – это бережное отношение к художественному наследию. Его ассоциативно-метафорическое переосмысление. Но дело тут явно не в аутентичности форм и не в создании на их основе новых. Тут другие ориентиры. Это в определённой степени связано с магией, душой и, безусловно, с реальностью, потому что все образы отражают наши представления и впечатления от окружающего мира.
О достижениях и проблемах триеннале ДПИ говорили на круглом столе художники-прикладники Тамара Васюк, Алла Непочалович, искусствовед Евгений Шунейко. Вела круглый стол искусствовед Наталья Шарангович.
Наталья Шарангович. Значимость такого события, как Первое триеннале декоративно-прикладного искусства, нельзя переоценить. Работы последних лет, собранные вместе в одном зале, позволяют нам говорить о тенденциях – позитивных и негативных, которые сложились в этой области искусства. Безусловно, декоративно-прикладное искусство подхватило эстафету рукотворного творчества, традиции которого насчитывают не одно тысячелетие. Оно оживило эти традиции благодаря профессионализму художников, которые создают уникальные работы в разных декоративных материалах ручным способом или запускают свои авторские проекты в серийное производство на базе современной машинной технологии.
Евгений Шунейко. Белорусское декоративно-прикладное искусство имеет завидный творческий опыт и ещё мало использованный потенциал. Ему «посчастливилось» родиться на взлёте советской культуры 1960-х годов, и оптимистический пафос создания в жизни и быте современников атмосферы эстетического богатства, праздничности, гармонической красоты не покидает его и сегодня. Благодаря этому белорусское ДПИ не отошло на «эстетические задворки», сохранило своё общественное признание. Его выразительный декоративный стиль сложился в 1970–1980-х и продолжает последовательно развиваться и далее.
Наталья Шарангович. Но можно вспомнить и начало 2000-х, время, которое искусствоведы характеризуют как профессиональное «затишье», даже «растерянность». Всё это связано с наступлением на рукотворную деятельность информационных технологий, что в результате привело к замене всего основательного, эстетически выверенного в пространственной среде эфемерно-однодневной, одноразовой, искусственной штамповкой, так называемым офисным «евростилем». Но сегодня многое изменилось. Художники-прикладники почувствовали заинтересованность зрителей в своём уникальном творчестве. Результатом такой заинтересованности стало проведение Первого триеннале белорусского декоративно-прикладного искусства.
Тамара Васюк. Удачной находкой триеннале я бы назвала привязку к выставке работ седьмого международного пленэра керамики «Арт-Жижаль», который ежегодно проводит наш известный керамист из Бобруйска Валерий Колтыгин. Вот у него каждый год проходит действительно настоящая художественная акция и праздник творчества. В пленэрных работах белорусских и зарубежных мастеров из России, Украины, Германии, Франции и других европейских стран нет даже намёка на периферийность, второсортность или провинциальность. Технология обварной керамики, которую разрабатывают участники пленэра, уникальна своими образными возможностями. Кстати, на первом пленэре никто обварой не занимался, там все работали по японской технологии керамики раку. Но Колтыгин скоро отказался от заимствования зарубежного опыта. Тем более что мы имеем свои национальные примеры. Исследователи Института искусствоведения, этнографии и фольклора Национальной академии наук Беларуси доказали, что неолит – начало обварной и задымлённой керамики в Беларуси. Разве это не даёт нам поле для деятельности? Разве не значит, что наша керамика не менее древняя и технологически совершенная, чем японское раку в классическом понимании? Вот на такой идее – от архаики до современности – можно обозначить связь времён в декоративно-прикладном искусстве. 
И обозначить её концептуально.
Наталья Шарангович. Мне кажется, по экспозиции мы таких выводов сделать не смогли бы. Ничто не наводило зрителей на мысль, как и из чего создавались работы, какая тайна их появления, на какие технологические особенности надо обратить внимание. И целостного представления о прикладниках не сложилось. Не были показаны приёмы, техники, технологии декоративно-прикладного искусства. Почему бы не поставить рядом керамические изделия из современной электронной печи, в которой часто получается недожжённый сырец, цветную модульную палитру Тамары Киршиной и древнюю обварную керамику, где на открытом огне получается очень звонкий, качественный черепок? Появилась бы основа для размышлений.
Тамара Васюк. Триеннале очень остро показало отсутствие в Беларуси творческой базы для художников-прикладников. Раньше мы могли работать на Борисовском комбинате декоративно-прикладного искусства имени Александра Кищенко. Помню, как известный белорусский скульптор Анатолий Аникейчик на выставке ДПИ в Заславле в 1985 году говорил, что в Беларуси будет организован Дом прикладного творчества, подобно тому как это было сделано в Дзинтари. Даже место около Заславля успел присмотреть. Но перестал существовать Советский Союз, и дом построить никто не успел. В результате у нас сегодня нет даже общей керамической мастерской, кроме небольшого помещения на Минском художественно-производственном комбинате Белорусского союза художников, которое ни оборудованием, ни площадью прикладников не удовлетворяет.
На такой большой выставке, как триеннале ДПИ, керамика обязательно должна была бы делиться по технологическим и художественным качествам. А вот принцип, использованный в этой экспозиции, другой: или это керамика объёмно-пространственная, если она изначально предназначалась для архитектуры, или она целиком выставочная, для камерной среды…
Наталья Шарангович. Как пример вспомню выставку в Музее белорусского народного искусства в Раубичах под названием «Из недр». Участвовали в ней Лидия Малахова и Тамара Васюк со своими учениками. Представили соломку и керамику. Эта выставка сразу прозвучала. Она ответила на важные вопросы: приходит ли в искусство молодёжь, нужны ли её усилия на прикладной ниве? Оказалось, что и соломенные Царские врата сейчас затребованны в новых церквях, и архаика в современной керамике интересует не только исследователей, но и владельцев особняков. И всё потому, что в ХХІ веке, по мнению философов, не хватает в искусстве чего-то настоящего. Слишком много создаётся суррогатов. И наперекор искусственности человек стремится к архаике. В архаике есть искренность, теплота. А в глине такое сочетание получается всегда, когда есть гармоничное совпадение материала и образа, органики и декора.
Тамара Васюк. Архаика, как история, сохраняется в музейном пространстве. В современном искусстве архаика – направление экспериментального творчества. Например, художники экспериментируют с формами – объёмными фруктами, доведёнными до геометрии. Но это не исключает экспериментов с фактурами, технологиями, что даёт любопытный результат. Даже актуальное не существует без твёрдой основы традиций.
Наталья Шарангович. В керамике очень хорошо видно, что такое основа, база. А как же быть с гобеленом?
Алла Непочалович. Существует ошибочное мнение, что современный гобелен должен строиться только на простой форме, пятне, геометрии фигур. Гобелен может быть таким. Но, к сожалению, мало кто отталкивается от действительно глубинных традиций. Молодые работают быстро, но неаккуратно. Нет утончённости, точности техники исполнения.
Наталья Шарангович. И ещё нет мысли. Если в керамике сам материал вызывает мощное образное переосмысление, то в гобелене и ткачестве не форма играет первоначальную роль, а цветовая гамма, тема, философское размышление. Хочется, чтобы что-то трогало. Это, как ни странно, проблема и старших, и молодёжи. Но самое удивительное: создаётся впечатление, что и стекло выпало из сферы авторского искусства.
Тамара Васюк. У белорусского стекла был свой золотой век. В Национальном художественном музее Беларуси фонды полны художественным стеклом и народной керамикой. А вот работы современных керамистов можно пересчитать по пальцам… Во время триеннале во Дворце искусства выставлялось стекло, которое выпускается у нас миллионными тиражами. Та же проблема с фарфором. Минский фарфоровый завод уже не работает. Частично его коллекцию приобрёл Национальный художественный музей Беларуси. Но это только лучшие примеры тиражного фарфора – чайников, чашек, тарелок. А уникальная творческая пластика не сохранилась.
Алла Непочалович. Мастера художественного стекла больше, чем другие, связаны с производством. Дело в том, что на заводах, где выпускают хрусталь и стекло, после перестройки многое изменилось. Если в 1970-х они поддерживали эксперименты художников, это считалось престижным. Сейчас всех интересуют только объёмы покупаемого ширпотреба, а не авторские варианты.
Тамара Васюк. Печальная ситуация сложилась и на заводе керамической плитки «Керамин», и на стекольном заводе в Берёзовке. Руководство закрывает экспериментальные лаборатории, где было разрешено вне рабочего времени, в свой творческий день делать авторские работы. Сейчас такой возможности не осталось. То же и в нашей лёгкой промышленности. Я долгое время была членом многочисленных художественных советов, где оценивали дизайн одежды и обуви. Сегодня эти советы роли не играют. Решают всё менеджеры. Они взяли на себя и функцию эстетической оценки. Эти люди не имеют профессионального художественного образования, творческого стажа, вкуса, не могут не только оценить, но и обосновать колорит, пропорции, форму изделий. Господствует дилетантизм.
Евгений Шунейко. Художников-прикладников с 1960-х готовит Белорусская государственная академия искусств. Более десяти лет выпускает специалистов с широкой ориентацией на модернизацию народных традиций Белорусский государственный университет культуры и искусств. Художники-текстильщики учатся и в Витебском технологическом институте. Куда же идти молодым после окончания обучения? Кому они нужны?
Тамара Васюк. Часто им только и остаётся, что работать на заказчиков – богатых, но не всегда образованных людей. Я сотрудничала с такой заказчицей, которая даже диктовала пропорции для задуманного интерьера. Я смогла отказаться от заказа, так как доверяю только своему вкусу. Но молодёжь так поступить не сможет.
Наталья Шарангович. Монументальный гобелен мы уже потеряли. Монументальная керамика в былом объёме не выпускается. В прикладном искусстве сегодня всё становится камерным, излишне утончённым.
Тамара Васюк. А мировые тенденции противоположные: из маленьких модулей создаётся монументальное произведение. Так, у Тамары Киршиной модуль не превышает 45 на 45 сантиметров, а общая кубатура работы – 150 метров и более. Это очень современно. Модулем набираются огромные конструкции. На выставке автор представляет два-три произведения, но они масштабные, объёмные, интересные. К сожалению, молодые художники не берутся за подобные проекты. Для модульной пластики необходимы особая технология, определённая печь для обжига, электричество. Это колоссальные расходы.
Наталья Шарангович. Несколько лет назад в Белорусском государственном университете культуры и искусств создавалась экспериментальная лаборатория традиционных ремёсел белорусов. Почему она не стала базой для творческих поисков молодых художников?
Тамара Васюк. Лаборатория уже два года как не финансируется. Она занимается только теоретизацией. Но ещё недавно мы к своим исследованиям могли приложить наработки техник и технологий, которые заинтересовали даже российских и польских коллег.
Алла Непочалович. Поддержку художнику декоративно-прикладного искусства сегодня реально может оказать Союз художников. А пока мы ощущаем свою невостребованность. Неслучайно сегодня в секции текстиля самым молодым членам исполнилось по сорок лет…
Наталья Шарангович. Думаю, триеннале ДПИ показало, что белорусское декоративно-прикладное искусство всё же имеет возможности для развития. Оно долго не может оставаться на «нейтральном поле». Оно включится в международный творческий диалог. Для этого мы имеем все основания: традиции и новаторство талантливых мастеров.
Подготовила