Беспорядки в США вспыхнули под лозунгом борьбы с полицейским произволом, но вскоре на передний план вышел конфликт по отношению к истории. Общество предстало перед фактом, о котором прежде нельзя было говорить даже намёками: оказывается, огромная часть американцев далека от того, чтобы гордиться своей историей и чуть ли не отрицает основы всей американской системы.
Подорван имидж США как «дома для всех», растворился миф о единой нации, под вопросом идентичность Америки как «лучшей страны мира». Государство не стало своим ни для потомков рабов, ни для представителей коренных народов, ни тем более для латиносов. А вместе с представителями неевропейских диаспор таковых среди самого молодого поколения американцев – больше половины.
За сносом памятников конфедератам последовало надругательство над памятниками отцам-основателям США. А это уже отрицание государственности как таковой, отвержение своего прошлого. И действительно, с позиций официально декларируемых ценностей оно оказывается достойным того, чтобы его осуждать.
Конфликт в США, поддерживаемый демпартией по иным причинам, в своей основе носит межрасовый характер. И, увы, логика протестующих против расизма сама по себе тоже расистская. По сути, чёрные ставят на колени белых не за то, что те их притесняли и притесняют, а за цвет кожи – как несущих ответственность за «грехи своей расы». США вновь предстали перед миром страной расистов.
Беспорядки перебросились в Европу, подтверждая единство Запада и общность стоящих перед ним проблем. Мигранты из бывших колоний сохраняют свою культуру и свою ненависть к колонизаторам, ко всей их истории и цивилизации. Обвинение «самой прогрессивной части Запада», сформулированное на языке западных же понятий и ценностей, разрушает основания мировоззрения западного человека, разбивает его культурную матрицу.
После крушения Третьего рейха американцам и европейцам пришлось как-то совмещать новый диктат антирасистских ценностей со своим расистским прошлым. Мы часто недооцениваем, что, взяв в 1945-м Берлин, Москва нанесла удар не только по нацистской Германии, но и по всему Западу, заставив его устыдиться огромной части своей интеллектуальной традиции и истории.
Не случайно важнейшим полем современного противостояния в исторической политике стала трактовка Второй мировой войны. Именно её итоги создали систему, которая теперь взрывается на наших глазах. Ту войну на Западе часто описывают не как конфликт с нацизмом, а как противоборство демократий с «тоталитарными» системами Третьего рейха и СССР. В этой логике СССР не может претендовать на статус победителя, так как сам был «стороной зла». Однако реальное противостояние шло совсем по другой линии.
Сущностью нацизма был именно расовый подход, он лишь рационально его развивал. Но расизм – специфическая проблема всего Запада. Россия, как и большинство стран мира, расовых законов и межрасовой ненависти не знала никогда. Её победа над Третьим рейхом была закреплена в Нюрнберге осуждением именно расового принципа в политике и практике, а не нарушений норм демократии. В этом была ценностная победа нашей страны.
Если описывать Вторую мировую войну как противостояние двух лагерей – расистского и антирасистского, то не СССР, а США оказываются на одной стороне с Германией. Только в Германии расизм был побеждён, а в США – всё ещё нет. Да, в 1960-х годах последние расовые законы там отменили, но это стало лишь вытеснением межрасовых конфликтов из правовой сферы. Теперь выяснилось, что от своей культуры насквозь расистское общество никуда не делось.
На наших глазах западная цивилизация пожирает саму себя. Попытку обелить свой образ и перечеркнуть столетия расизма пока нельзя назвать успешной.