В. Бейлинсон. Советское время в людях. – М.: Новый хронограф, 2009. – 488 с.: 32 с. ил.
Тридцатые, сороковые, пятидесятые годы прошлого века, пережитые нашей страной, вместили множество событий. Дать им однозначную оценку трудно, иногда невозможно.
Тем сложнее была задача участника Великой Отечественной войны, известного педагога Валентина Григорьевича Бейлинсона, ограничившего пространство своей книги именно этими временными рамками и написавшего её в жанре воспоминаний. Однако выход книги совершенно не означает, что пополнится стан защитников или противников советской цивилизации, которую Россия строила в те годы. Позиция автора в этом случае исключительна и, как мне представляется, наиболее логична в нынешних обстоятельствах.
«Политические пристрастия, жажда сенсаций; упование на документы, которые далеко не так объективны, как это представляется публике – ведь их составляли служилые люди в угоду начальству и для его нужд; пренебрежение свидетельствами непосредственных участников событий и очевидцев, фактами будней советских людей обрекают современных историков и социологов на бессилие». Это из предисловия.
…А когда начинаешь читать воспоминания, вдруг становится ясно, как просто оказаться «над схваткой»: нужно писать свои впечатления о своей жизни, не обобщая, не развешивая ярлыки и не делая категоричных заявлений, так или иначе искажающих реальную жизнь. «Пока только художественная литература всерьёз и убедительно говорит правду, помогает понять, что мы собою представляем, выходит на явления и факты, замалчиваемые всеми враждующими между собой средствами массовой информации, а также учёными и «делающими погоду» мемуаристами» – так считает автор. Думаю, это утверждение можно дополнить: не только художественная литература, но и документально-художественные дневниковые рукописи, подобные книге «Советское время в людях», действительно достойны стать лучшими свидетелями ушедшей эпохи.
Повествование без агрессии и в то же время без излишнего благодушества сначала погружает читателя в быт обычной московской семьи в 30-е годы. Здесь показаны непростые отношения между близкими людьми, очерчен и социальный круг – общение с друзьями, знакомыми, учителями и соседями. «Среди служебных знакомых деда был очень «ответственный работник» (так тогда называли высокопоставленных советских чиновников). Он почему-то упорно добивался – от имени своей семьи, – чтобы дед побывал у него в гостях. В конце концов дед уступил, и в выходной день мы отправились… Встречать нас выбежала вся семья…
Я же, в своём залатанном полушубке, вперился в стену прихожей, на которой, обтягивая острый угол, висел плакат, своего рода визитная карточка: «В этом доме руку подают только членам ВКП(б)»… Дед спрашивает меня: «Ты что же не раздеваешься?», а я стою, как громом поражённый. Проследив за моим взглядом, дед прочёл семейный плакат. И молча, не говоря ни слова, стал одеваться. Семейство очень «ответственного работника» и он сам кинулись к деду… Уговоры, объяснения… Одевшись, мой дед кивнул мне: «Пошли, Валюша. В этом доме нам не место». И, не подав руку хозяину, захлопнул дверь. Уже на улице, дотошный, желая понять всё до конца, я спросил деда: «Почему ты так ответил? Ты же давно в партии!» – «Вот именно поэтому так и ответил», – буркнул сердито дед».
Арест деда, первый месяц войны, работа в эвакуации на заводе, фронт, госпиталь после ранения, возвращение в послевоенную Москву, Московский юридический институт, педагогическая работа – все эти этапы жизни Валентина Бейлинсона представлены в книге как ступени духовного становления человека, немало испытавшего в непростых обстоятельствах той эпохи. И приучившего себя не упускать из поля своего внимания ни малейшего штриха окружающей действительности.
Нечасто можно встретить столь нестандартные и благодарные воспоминания о школе той поры, которые пронизывают книгу Валентина Бейлинсона. Вот как описывает автор своё «досрочное» поступление в первый класс: «…Терпеть я не мог (до 7 лет. – Н.Г.). Бабушка идти в школу просить за меня отказалась. Бесполезно. Пошёл сам и по привычке с большой палкой. Как всегда летом, а была середина августа, я был в трусах и босиком. Вот в таком виде я и заявился в кабинет директора 23-й школы Любови Георгиевны Богдасаровой. Мой визит поразил Л.Г. Богдасарову. Около часа она беседовала со мною, и совсем не строго, скрывая невольную улыбку. Наконец Любовь Георгиевна объявила решение: «Беру условно до 1 января. Будешь хорошо учиться, оставлю в школе». Назавтра бабушка принесла мои документы и познакомилась с Любовью Георгиевной. Много лет спустя, осмысливая мои 20-летние отношения с Л.Г. Богдасаровой, я пришёл к заключению, что такой мой поступок произвёл на многоопытную Любовь Георгиевну определённое впечатление, которое стало первым основанием её неугасавшей симпатии ко мне, а также возникшей в годы войны дружбы с бабушкой». Думаю, такого рода воспоминания позволяют автору заключить: «Я не только потерял в те годы чудовищно много, но и приобрёл такое, что ценнее и сильнее любых материальных благ и успехов в карьере».
Более всего подкупают искренняя интонация и взгляд на события, стремящийся уловить все «за» и «против». Не знаю, вёл ли автор дневник в те времена, о которых идёт речь, и пользовался ли ими, когда писал книгу. Думаю, что какие-то памятные записи наверняка были, потому что, когда читаешь этот текст, возникает не только иллюзия присутствия в том времени и в тех обстоятельствах, но и желание сопереживать. Ведь, к сожалению, немногие авторы, пишущие сейчас в этом жанре, способны вызвать подобные чувства в читателе.