ГОРЯЧАЯ ТОЧКА
Длительная политическая борьба между палестинскими движениями ХАМАС и ФАТХ, борющимися за власть и полный контроль над автономией, переросла в открытое вооружённое противостояние – с перестрелками, взрывами, кровопролитием… Об истоках и причинах междоусобицы рассуждает бывший соб. корр. «ЛГ» по Ближнему Востоку Сергей МЕДВЕДКО.
В 1989 году, в Израиле, я впервые увидел написанное на заборах слово «ХАМАС» и не мог понять, что оно означает. Как арабист вроде бы знал его значение (приблизительный аналог в нашем языке – слово «энтузиазм»), однако почему подобные, как сейчас говорят, «граффити» появились на улицах палестинских поселений, мне было невдомёк. Тогда ХАМАС ещё только зарождался – как некая новая волна, движение протеста против, как считали многие палестинцы, соглашательского произраильского курса Арафата. Уже тогда палестинское руководство начинало вести разговор о необходимости поиска компромисса с израильтянами. А ведь все помнили, с чего Ясир Арафат начинал свою политическую карьеру – с лозунгов, посвящённых Израилю, – «Сбросить в море!», «Стереть с карты Ближнего Востока!» и тому подобных.
Но постепенно жизнь чему-то учила палестинского руководителя, главу ФАТХа, он начал понимать: осуществить то, что когда-то было провозглашено в лозунгах, нереально, надо находить общие точки соприкосновения с соседями и начинать решать проблемы сосуществования двум сторонам. По мере продвижения Арафата навстречу диалогу с Израилем те, кто был недоволен такой политикой, считали её недостаточно принципиальной, недостаточно революционной, стали обвинять палестинского лидера в ревизионизме, в отказе от революционной борьбы. Недовольные-то как раз и положили начало созданию ХАМАСа, будучи большей своей частью людьми молодыми, не ощутившими на своей шкуре всей тяжести самых больших палестинских трагедий и кровавых конфликтов 1948-го, конца 50-х, 1967-го, начала 70-х. В итоге одна часть палестинских общества и элиты, включая самого Арафата, осознала, что надо садиться за стол переговоров, другая – напротив, всё дальше двигалась в сторону радикализма и экстремизма. ХАМАС начал формироваться в конце 80-х и развился как влиятельное движение в 90-е годы. То, что его представители пришли к власти, – результат некоего переосмысления новым поколением палестинцев политики, которую проводили лидеры ФАТХа. Радикалы же решили: путём переговоров «главный вопрос» не решить, надо браться за оружие.
Однако уместно заметить, что не только «калашниковыми» вооружены палестинцы. Ещё без малого пару десятков лет назад мне они говорили: «Вооружённой борьбой мы вряд ли чего-то добьёмся. Но есть способ проще и естественнее, пусть и требующий времени. Израиль – достаточно демократическая страна, у неё есть Конституция.
Значительную часть израильского общества составляют арабы, и наше самое эффективное оружие – не автомат Калашникова, а демографическая бомба. Довольно скоро арабов-израильтян станет больше, чем израильтян-евреев, со всеми вытекающими этого последствиями». Но сторонники ХАМАСа ждать не собираются, они считают, что палестинскую проблему великие державы (в том числе Россия) забывают, затирают, от политических преемников Арафата никакого толку не будет, и наиболее действенным способом для того, чтобы чего-то достичь, остаётся вооружённая борьба. Якобы палестинцам терять нечего кроме своих цепей и жизней, израильтяне же за свои жизни, дескать, цепляются, ибо у них есть, что терять – люди с высоким уровнем жизни, как правило, не склонны идти на смертельный риск.
Когда возникла критическая масса разногласий между ХАМАСом и ФАТХом и когда ХАМАС добился большого успеха на палестинских выборах, политическая конфронтация между этими движениями переросла в вооружённые столкновения. Бедные слои населения Палестины при этом поддерживают в основном ХАМАС. Серьёзно влияют на ситуацию в автономии также внешние силы. Даже умеренные режимы некоторых арабских стран допускают ныне резкую антиамериканскую и антиизраильскую риторику. Не прошли бесследно и недавние события в Ливане, где Хезболла отчасти доказала, что вооружённая борьба не так уж и бесперспективна. Поэтому «хамасовцы» решили для себя: «Долой затянувшееся почти на 6 десятков лет противоборство, перемежающееся эпизодическими переговорами с Израилем, даёшь войну за освобождение Палестины!»
Это ужасная трагедия, и многие из палестинцев понимают: междоусобица не только уносит человеческие жизни, но и ведёт к потере международного авторитета всех их политических лидеров и палестинского общества в целом. Несколько обесцениваются их претензии на создание независимого государства, и всё это льёт воду мельницу антиарабских, антипалестинских сил. Тот же Израиль показывает на ближних соседей пальцем, говоря: «О чём вообще разговор! Они даже друг с другом неспособны договориться!» И, наверное, неслучайны разговоры о том, что горячий конфликт между палестинцами не обходится без провоцирования извне, немало и тех, кто говорит, что создание такой ситуации – успех израильской разведки, имеющей своих агентов в обоих конфликтующих лагерях.
ОТ РЕДАКЦИИ
Ближневосточный «квартет» международных посредников признал необходимость и легитимность решений главы Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса по роспуску правительства и введению чрезвычайного положения. Об этом говорится в распространённом МИД РФ заявлении «четвёрки» по итогам состоявшейся телефонной конференции, в ходе которой представители России, США, ООН и ЕС обсудили нынешнюю ситуацию на палестинских территориях. В телеконференции принимали участие глава МИД РФ Сергей Лавров, Генсек ООН Пан Ги Мун, Госсекретарь США Кондолиза Райс, высокий представитель ЕС по общей внешней политике и политике в области безопасности ЕС Хавьер Солана, министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер и член комиссии ЕС по внешним связям и европейской политике соседства Бенита Ферреро-Вальднер. Руководители «четвёрки» выразили глубокую озабоченность положением и безопасностью всех палестинцев, особенно находящихся в секторе Газа, поддержали усилия ответственных региональных государств, направленные на успокоение ситуации, и заявили, что продолжат содействовать установлению всеобъемлющего, справедливого и прочного мира, который был бы достигнут переговорным путём на основе соответствующих резолюций СБ ООН.