Игорь ШУМЕЙКО
Памятная встреча мэров главных столиц мира плавно перешла к дебатам о гомосексуализме и меньшинствах. Можно сколько угодно доказывать, что преследований гомосексуалистов у нас нет, а соответствующих клубов, наоборот, полно… Дебаты сводятся к ультиматуму: нет гей-парада – Россия не демократическая страна.
ТАКТИКА
По-моему, нынешнюю тактику всех меньшинств ещё в 1938 году озвучил Конрад Генлейн, лидер судетских немцев, с помощью которых Гитлер свалил Чехословакию: «Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить!»
Ещё пример, возможно, неожиданный. Международный олимпийский комитет отобрал у гомосексуалистов право на слово «Олимпиада». И начиная с Сиднея-2002 это теперь не «Олимпиады гомосексуалистов», а просто – Gaygames. Проводятся, кстати, эти мероприятия с 1982 года. И с послужным списком их основателя Тома Вадо всё в порядке: он и в обычных Олимпийских играх когда-то поучаствовал, и от СПИДа умер.
Спросите всех голубых активистов: «Зачем вам эти гей-парады, голубые Олимпиады, скандалы?»
Ответ один и звучал уже миллион раз: «Чтобы доказать, что мы такие же, как все, с такими же правами!»
Тогда один предельно простой вопрос: «Если вы такие же, как все, зачем вам отдельные Олимпиады?!»
СТРАТЕГИЯ
Вот они, два убойных, безошибочных пункта Стратегии меньшинств:
1. Мы – точно такие же, как все. Абсолютно с теми же правами.
2. Но у нас есть ещё и свои организации. Для лоббирования наших интересов.
В «правильно-либеральном» обществе это необходимое и достаточное условие полной победы над большинством, подмятия большинства любыми меньшинствами – сексуальными, политическими, национальными. От большинства тут требуется лишь демократическая распылённость.
В духе немецких философов можно сформулировать так. Большинство пользуется Правами Большинства. И Меньшинство пользуется Правами Большинства. Но, сохраняя ещё и Права Меньшинства, оно всегда будет гораздо эффективнее использовать Права Большинства.
Вот примеры из реальной жизни.
Национальное меньшинство может в любом городке купить милицию и открыть розничную торговлю наркотиками. Весь фокус в том, что большинство не может в ответ перекупить милицию, закрыть торговлю. Ведь нельзя же купить то (в данном случае государственный орган), что и так «твоё».
ЦЕЛИ
Враг, соперник, объект воздействия меньшинств, этих миноритариев исторического процесса, – всегда большинство. Говоря высокопарно – народ, человечество.
Припомните все возникавшие в истории братства, тайные ордена, ложи, партии. Казалось, определённая часть их должна была учреждаться для борьбы с другими меньшинствами. Но, пробежав список всех подобных сообществ, вы будете поражены беспощадной строгостью правила. Никогда, нигде миноры не зацикливались на минорах.
Яркий пример. Орден иезуитов изначально был создан для борьбы с другими орденами, ересями и сектами. И что же? Поначалу боролись. Ещё в XVIII веке иезуиты – охотники за масонами. А далее иезуиты стали устроителями школ, госпиталей, создателями лучшей, как утверждали, системы воспитания. Ушли в народ, бороться за весь народ.
Национальные мафии войны меж собой ведут не на уничтожение, но до раздела сфер влияния на большинство.
То есть за кого и против кого бы ни собирались миноритарии, в итоге они будут работать против большинства.
Уничтожение ордена тамплиеров – единственный, потому и запомнившийся пример победы большинства.
СОЮЗНИКИ
Парадокс следующий. Выражать мнение большинства стало профессией… меньшинства. И сам факт этой выделенности, миноритарный дух, привычный взгляд меньшинства обязательно скажется. Публицист «Новой газеты» совершенно искренне восклицает: «Ау! Ко мне, все обиженные меньшинства!»
Пример грубой пиаровской ошибки. Бомбят Югославию. К западному общественному мнению апеллируют: «Милошевич, может, и виноват, но ведь страдает весь сербский народ!» Резонанс равен нулю.
А если бы опирались на иные «меньшинские» факты? «Осколками бомбы повреждён привилегированный белградский голубой клуб!» «Разрушение дунайского моста сорвало свадьбу лесбиянок Милены и Милицы!» Глядишь, и резонанс был бы иной.
БРАК
Общеизвестна логическая цепочка: римское право – либерализм – права личности – право на гомосексуальные браки.
Где ложное звено в этой цепочке? Не вредно обратиться бы к происхождению терминов. Вот римская формула освящения брака: «Соединяются ради получения Liber (or) um». Римские liber (свободный) и Liberi (дети) восходят к корню leudh (расти), произрастать из земли, развиваться. То есть быть свободным, расти, давать поросль – одно и то же. И если сегодня вам предъявляют якобы логическую нить: римское право – либералы – либертэны – гомобрак, – то знайте: это просто ложь.
Мои студентки рассказывают, что в нынешней «клубной культуре» есть мода, некое голубое стилевое поветрие. Ведь сколько известно звёзд с этим ориентационным случаем! И гей-парады тоже давят именно на этот инстинкт подражательства. Заставляя думать, что нетрадиционная ориентация чуть ли не признак таланта или избранности. Вот только СПИД этим делом передаётся, а талант – нет.
НА ВЕЛИКОМ КОНТИНЕНТЕ
«В Москве действуют многочисленные гей-клубы, их посетителей не преследуют. Мы, подавляющее большинство российского общества, против пропаганды гомосексуализма». На эти доводы столичных властей голубые мэры ответили агрессивными поучениями и насмешками.
Мэр Парижа Бертран Деланоэ: «Это не заболевание, которое является инфекционным. У некоторых голубые глаза, у некоторых карие, это от природы». Мэр Берлина Клаус Воверайт: «Нельзя заявлять, что большинство против, если мы сами живём в этом обществе. У нас проводятся гей-парады, в Берлине, в Париже, в Лондоне. У наших гомосексуалистов и лесбиянок нельзя отобрать это право».
Мэр Лондона Кен Ливингстон: «У нас, в Великобритании, 10 процентов населения открыто заявляют о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, а в реальности, я полагаю, эта цифра составляет не менее 20 процентов».
Как видим, Лондон, отталкиваясь от фундаментальной «Кинси рипорт», потихоньку продавливает повышение квоты. Но для Москвы неприемлемы, даже смертельно опасны подобные «парады», принятие «их» правил. Ибо за ними – невозможность оставаться столицей евразийской державы.
Предсказуем такой ответ: «Что, в Евразии нет гомосексуалистов?!» Пошлют десятки экспедиций, выделят гранты, насчитают и нам эти проценты «по лондонскому счёту».
Но ведь совершенно не в процентах дело. А в самом отношении к меньшинствам. К любым. И это отношение – общее у русских, кавказцев, волжан, сибиряков – пока непоколебимый факт.
Это даже не изъян и не достоинство. Просто евразийский простор формирует свои глубинные черты… Например, бывавшие в Туркестане, Сибири, на Кавказе подмечали почитание там любого народного собрания, застолья в том числе. Нет большей бестактности, чем нарушить этот этикет, прервать иерархическую череду славословий, хвалебных тостов, англичанину могущих показаться просто бессмыслицей… От Чукотки до Кавказа – словно один протянувшийся стол. И если вы в ладах с бурятским этикетом, вы не ударите в грязь лицом и в Махачкале. То же единство в отношении к меньшинству.
ЦЕНА ВОПРОСА
Для чего же «абсолютно таким же, как все» свои отдельные Олимпиады?
Фундаментальное американское исследование сексуальности «Кинси рипорт», которое неким образом как бы входит в Конституцию США и подчас заменяет её, определяет долю гомосексуалов в мире в 10 процентов. И конечно, по законам статистики среди обычных олимпийских чемпионов были и гомосексуалисты. Но до эпохи торжества либерализма эти статистические 10 процентов чемпионов и не думали выкраивать свой отдельный гомопьедестал.
Обычные Олимпиады иллюстрируют идею единства человеческого рода – все соревнуются со всеми. Даже когда в Берлине-1936 побеждал негр Джесси Оуэнс, фюрер морщился, но не задумывался об отдельных арийских Олимпиадах.
Параллельные Игры, парады, параллельное человечество, параллельная история, параллельная мораль – это объективные, апокалиптические приметы «конца света» вне зависимости от намерений миноров.
И наш трагический опыт 1917 года показывает, что прочность, износоустойчивость социальной ткани вовсе не бесконечны. Что хаос всегда у порога.