Фильм Александра Велединского по мотивам романа известного писателя Сергея Шаргунова «1993» вызвал много споров в критическом сообществе. Своё мнение об этой экранизации высказывает другой известный писатель Роман Сенчин.
Александр Велединский один из очень немногих кинорежиссёров, кто регулярно обращается к экранизации произведений современных отечественных писателей. «Русское» по прозе Эдуарда Лимонова, фильмы по романам Алексея Иванова «Географ глобус пропил», Захара Прилепина «Обитель», и вот вышел в широкий (действительно широкий) прокат «1993» по мотивам романа Сергея Шаргунова.
Фильм вышел вовремя. И не потому, что подоспел к тридцатилетию трагических событий 1993 года, а… В общем, мало, наверное, кто будет отрицать, что некие параллели с сегодняшней так называемой общественно-политической жизнью прослеживаются. Разве что конституционного кризиса не наблюдаем.
Но я сейчас о фильме. И о книге Сергея Шаргунова. Да, фильм снят по мотивам, впрочем, к первоисточнику создатели подошли достаточно бережно. Хотя наверняка непросто оказалось перевести роман на язык кино. Дело в том, что две трети его объёма непосредственно к 1993-му не относится – это история семьи Брянцевых, созревание их маленькой гражданской войны, которая вспыхнула и погасла в первые октябрьские дни того года.
В фильме мы видим собственно 93-й. У мужа с женой явный разлад, что не мешает им быть вместе, создавать видимость семьи, да и, кажется, продолжать любить друг друга. Но жена, Елена (актриса Екатерина Вилкова), не уважает мужа, Виктора (Евгений Цыганов), бывшего учёного, конструировавшего луноходы, а ныне сантехника в аварийке, а Виктор с сарказмом относится к идеям жены и одновременно коллеги по аварийке (она диспетчер) затеять какой-нибудь бизнес. Дочь Таня (Анна Цветкова), школьница, слушающая Янку и Егора Летова, родителей, наверное, любит, но уж точно не уважает.
Сергей Шаргунов в книге подробно прослеживает опрощение постсоветских интеллигентов на примере Брянцевых, в фильме же показан не то чтобы итог, а то дно, от которого по известной поговорке нужно оттолкнуться, но в действительности большинство на это дно просто оседает и превращается в ил. Александр Велединский – сценарист и режиссёр – дал героям оттолкнуться. В книге… в книге несколько иначе.
Книга Шаргунова вышла десять лет назад, накануне двадцатилетия событий, и тогда показалась мне не то чтобы неактуальной – и десять лет назад было неспокойно, тревожно, – но уж точно о прошлом, прошедшем, пусть с трудом, но преодолённом. Протесты декабря 2011-го – 2012-го, о которых есть упоминание в романе Шаргунова, раскол в обществе не усилили, в отличие от 1993-го. Тогда Россия была в шаге от гражданской войны; очереди из пулемётов возле «Останкино» её остановили, но ценой гибели такого понятия, как «гражданин».
И это, кстати, отлично показано в фильме. С одной стороны, хеппи-энд – все Брянцевы живы, собираются во дворе своего дома и достраивают беседку (напоминающую по форме часовню), а с другой… Ну вот побыли гражданами Виктор и Елена, постояли по разные стороны баррикад, попротестовала Татьяна, и в итоге все смирились с тем порядком вещей, который им навязали…
И в книге, и в фильме мы не заглядываем в кабинеты руководителей страны, не видим политической мотивации конфликта, да и причин тоже. Персонажи – так называемые простые люди, которые чувствуют несправедливость, и это толкает их на улицу, на те самые баррикады у Дома Советов, у Моссовета, к телецентру «Останкино».
В фильме есть эпизод: у Моссовета сторонники Ельцина поют цоевскую «Кукушку». Камера несколько секунд наблюдает за этим и поднимает взгляд в небо, а потом опускает уже у Дома Советов, где ту же «Кукушку» поют сторонники Руцкого и Хасбулатова… Приём неновый, но произвёл на меня сильное впечатление.
Да, одни и те же россияне, русские люди, один и тот же язык, одна и та же песня, одна и та же Россия, которую они защищают. И считают друг друга врагами.
Традиция эта у нас, к сожалению, давняя. Не стану заглядывать во времена Разина с Пугачёвым, но при декабристах, Герцене такое разделение было уже очевидно. И оно охватывало всё большие слои народа. Делило, разрезало народ. Гражданская война началась много раньше 1918 года и не закончилась в 1922-м…
«У нас была одна любовь, но не одинакая – и мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны в то время, как сердце билось одно», – написал Герцен на смерть Константина Аксакова. Ещё несколько лет назад эта фраза могла притушить спор, удержать от оскорблений и слишком уж крайних оценок, но теперь и о Герцене упоминать не принято: вызывает опасные ассоциации.
События последних почти уже двух лет вновь разрезали народ глубоким ножом. Как и весной – летом 1993-го. Вряд ли повторится нечто подобное октябрьским событиям (власть научилась не допускать скопления людей и заранее нейтрализовывать потенциальных Макашовых (один из немногих узнаваемых исторических персонажей в фильме «1993»), но от сознания этого не становится легче. Накал в соцсетях запредельный. И его, по-моему, не стоит недооценивать. От слов, когда их, горячих, наговорено и написано предостаточно, легко перейти к делу.
А перейти к делу призывают всё чаще. Призывы и самые радикальные, и вроде бы смешные, как, например, высказанное одним литературоведом несколько месяцев назад предложение прийти на книжную выставку и плевать там в литераторов противного ему лагеря…
Недавно писатель Павел Басинский опубликовал статью, где высказал уникальную по нашим временам мысль: «Мы должны ценить наши русские таланты, даже если не совпадаем с ними идеологически». Реакция оказалась бурной. Одни стали упрекать Басинского, что побоялся назвать фамилии героев статьи и изрекает благоглупости, другие же мгновенно занесли автора в свои списки предателей Родины…
Примирения или хотя бы снижения градуса противостояния ожидать не стоит. Нет не то что причин, но и поводов. И то, что случилось в октябре 1993-го, не началось в том 1993-м и не закончилось пулемётными очередями у телецентра. Оно длится и длится.
Земля у нас, как и у семьи Брянцевых, одна, и песни мы поём одни и те же и можем строить одну и ту же беседку, похожую на часовню, но Россия у каждого своя. И в этом печальная актуальность фильма Александра Велединского.